ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

Европа готовится к непризнанию сентябрьских выборов в России
Светлана Гомзикова

Материал комментируют:
Игорь Шатров
В Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) отказались послать своих наблюдателей на парламентские выборы в Россию. Официальная причина — европейцев не устроили введенные Москвой ограничения по численности мониторинговой делегации.

Запрос был на миссию в 500 человек. Но Центризбирком дал добро на 60 (50 — для БДИПЧ, и 10 для ПА ОБСЕ), объяснив это сложной эпидемиологической обстановкой.

Партнеры, в результате обиделись, и заявили, что вообще не приедут. О чем стало известно из распространенного 4 августа заявления руководителей Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) и Парламентской ассамблеи ОБСЕ.

«Мы очень сожалеем, что наше наблюдение за предстоящими выборами в России будет невозможным», — признался позднее директор Бюро Маттео Мекаччи, отметив, что требование российских властей ограничить число наблюдателей «сделало «такой шаг неизбежным».

Оказывается, в организации, по признанию главы БДИПЧ, привыкли самостоятельно определять, сколько им нужно наблюдателем для «плодотворной и корректной работы». Но можно ли считать такое объяснение причин демарша европейских партнеров убедительным и логичным? Наверное, вряд ли…

Дело не в цифрах, а в сути происходящего, считает историк и публицист Николай Стариков. «Очевидно, что европейские структуры взяли курс на непризнание итогов выборов в Государственную Думу, — написал он в своем Телеграм-канале. — Причем, вне зависимости от их результата, потому что этот курс взят задолго до того, как сами выборы станут состоявшимся фактом».

Теперь, по его мнению, «для этого готовится платформа. Делается всё очень просто. Вы не хотите принять столько наблюдателей, сколько мы хотим отправить? Нам всё равно, что у вас введены ограничения по коронавирусу. Тогда мы не отправим ни одного наблюдателя. После чего начнём говорить, что выборы нелегитимные, нечестные, их нельзя признавать и нельзя взаимодействовать с Государственной Думой как с одним из важнейших институтов государственной власти в России».

Отмел претензии ОБСЕ и зампред Совета Федерации Константин Косачев. По его словам, Россия предоставила организации максимальную квоту в нынешних условиях. И о какой-либо дискриминации тут речь идти не может. При этом он подчеркнул, что присутствие или отсутствие наблюдателей от этой европейской структура на выборах никак не повлияет на их легитимность и демократичность.

Еще более жестко прокомментировал ситуацию глава российской делегации в ПАСЕ, депутат ГД Петр Толстой. Он напомнил, что на выборы в США и Казахстан бюро направило по 20 наблюдателей. А на выборы в Нидерланды - всего пять. И предположил, что желание отправить в Россию 500 человек, указывает лишь на то, что о беспристрастности и объективности миссии вряд ли можно говорить.

«Но главное — в другом, — уверен парламентарий. — Мы уже давно не нуждаемся в одобрительных кивках с Запада по поводу развития нашей политической системы. Всем уже ясно, что Россия не живет, и не будет жить по чужим лекалам и правилам. У нас свои выборы, свои законы и свой путь. И их надо уважать, а не пытаться снова навязать нам карго-культ западных ценностей в ультимативной форме».

Так, к чему все-таки нам стоит готовиться, если Запад вдруг откажется признать наши выборы?

Этот и другие вопросы «СП» адресовала руководителю экспертного совета Фонда стратегического развития, политологу Игорю Шатрову:

— Мнение подобных структур давно воспринимается адекватными аналитиками, как предвзятое. Мы видим, как на те или иные избирательные кампании в разных странах они реагируют, исключительно, исходя из политических (даже не убеждений) — предубеждений.

Что касается России, то у меня есть подозрение, что, если бы мы разрешили въезд шести сотням наблюдателям, они бы все равно отказались. То есть, если бы мы не ввели эти ограничения, связанные с пандемией, они бы не поехали, потому что Россия находится в «красной зоне» международной. У нас слишком высокая заболеваемость коронавирусом, и ехать сюда, это угроза жизни и здоровью наблюдателей.

«СП»: — Причину для отказа в любом случае нашли бы?

— Непременно. И скорей всего — именно эту. Она сейчас особенно удобна для того, чтобы каким-то образом дестабилизировать ситуацию в международных отношениях. Ссылка — на коронавирус.

Предупреждая эти возможные вопросы, мы, поэтому более тщательно подошли к встрече потенциальных наблюдателей, и ограничили их присутствие. Иначе говоря, с нашей стороны это было вызвано благими намерениями — заботой об их здоровье. Но получили в результате то, что получили…

То есть, реакция, однозначно, была бы аналогичной, только причина отказа была бы другая — «в России высокая заболеваемость». Поэтому их объяснения, на мой взгляд, абсолютно неубедительны.

«СП»: — А смысл такой «игры» в чем?

— Понятно, что готовятся к делегитимизации российской власти в полном смысле этого слова. Они еще не рискуют, стараются особо не вмешиваться в президентские выборы. Подвергать сомнению то, что Путин пользуется поддержкой большинства населения, очень сложно. Это против истины идти, уже внаглую.

Что касается парламентских выборов, где огромное количество участников, то всегда можно сослаться на якобы отсутствие справедливости именно в этом избирательном процессе. Но, знаете, это уже давно никого не волнует. Это общественное наблюдение, наверное, имело бы какой-то смысл, если бы было объективным. Я же к институту наблюдателей отношусь весьма скептически. Зачем мы вообще в эту игру играем? Зачем Россия участвует в этих процессах?

Мы платим огромные деньги в казну всех этих европейских структур. Но пользы-то никакой не имеем. Мы ту же ПАСЕ и как переговорную площадку в последнее время не используем. Там просто разговаривать не с кем.

Считаю, что нам пора бы завязывать с участием в этих структурах. Давайте учиться и у своих соперников — у тех же США. Они допускают кого-то на свои выборы?

«СП»: — На последних президентских пара десятков наблюдателей была…

— Скажем так: им просто позволялось стоять в сторонке. Никакого права на активное участие, на какую-то реакцию, они не имели.

При этом мы знаем эту специфическую систему американских выборов, которая у всего мира вызывает удивление. Ведь это не прямые выборы президента, там все решают, по большому счету, голоса выборщиков. И к тому, как этот процесс устроен, масса вопросов. Там бюллетени отправляют по почте, и в результате сотни тысяч из них теряются. Там нет системы учета избирателей такой, какая, например, есть в России.

Многие страны могут позавидовать РФ в плане того, как учтены избиратели в системе избирательных комиссий. Каждый отмечен, и каждый известен. Кто приходит на участок, и кто должен прийти. Это говорит о серьезном подходе к избирательным процессам. Но на это ведь никто на Западе не обращает внимания.

Поэтому, еще раз повторю, надо действовать, как США или тот же Китай. В том смысле, что наши выборы, -то наше дело.

То есть, мы видим, что наше желание, обозначенное ярко в «девяностые» — чтобы нас европейцы признали своими, — оно нам все эти годы боком выходит. Если честно, я до сих пор удивляюсь привычке выставлять напоказ миру все наши внутренние дела. Для чего? Для того чтобы кто-то признал, что мы живем по своим правилам? Нет, всегда скажут, что это какие-то не те правила и их надо менять.

А убеждать все эти европейские институты в том, что мы такие же, как они, это просто бессмысленный перевод дипломатического ресурса. Это ни к чему не приводит, как мы видим. Поэтому и реакцию БДИПЧ, я думаю, надо воспринимать так: не едут, и хорошо. Меньше забот об их обустройстве.

«СП»: — Но, если они все же признают выборы нелегитимными, нам это чем-то грозит?

— По большому счету — уже ничем. Есть предел даже экономическим санкциям. Санкции, которые идут в ущерб европейской экономики, они уже сами стараются не вводить. И сотрудничают с нами там, где им выгодно. Но, когда им выгодно, как правило, и нам выгодно. Это обоюдная история.

Что касается запретов на перемещение, то могут, наверное, возникнуть какие-то сложности у отдельных российских депутатов. Но вряд ли это коснется высших должностных лиц государства. Никто там не ограничит передвижение Путина или Мишустина. Просто потому, что себе дороже — связываться с первыми лицами российского государства.

Ради отдыха, опять же, в недружественную страну, тоже вряд ли кто-то захочет ехать. А капиталы за границей уже давным-давно никто из серьезных, адекватных людей не хранит.

В общем, нашим партнерам не стоит рассчитывать на то, что все это каким-то образом может повлиять на политические процессы в стране, и мы опять бросимся к ним с распростертыми объятиями и сдадим свои национальные интересы. А выборы в Госдуму, это наши интересы, наше внутренне дело.