ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

В Счетной палате пришли к выводу: программа замещения импорта практически провалена
Процесс ограничения на импорт, конечно, стимулирует развитие отечественного производства. Но почему же он идет так медленно?!
Мы действительно стали больше производить мяса домашней птицы, джемов, сахара, минералки, подсолнечного масла, мяса, водки, ниток, спецодежды и других товаров. Но в пересчете на каждого жителя страны произведенного в родном отечестве оказывается не так уж и много.

По мясу в целом мы вышли на медицинскую норму – 75 кг в год на человека. На каждого жителя страны в ушедшем году ежедневно приходилось примерно 47 г мяса и субпродуктов убойных животных, 90 г мяса домашней птицы, 33 г мясных полуфабрикатов, 29 г колбасы и 73 г рыбы и рыбных консервов. Сахара в стране тоже производится вполне достаточно. Водки хватает на всех, ее даже экспортируем. В то же время сыра приходится всего 11 г в день на человека, 47 г говядины, 113 г хлеба, и у нас есть большие проблемы с фруктами, ягодами и овощами, которые приходится завозить из-за рубежа.

Казалось бы, рост курса доллара должен сделать более конкурентоспособной российскую продукцию. И действительно статистика фиксирует некоторый рост по хлопчатобумажным ниткам, тканям, спецодежде и особенно женским ветровкам.

Но в пересчете на каждого россиянина картина получается не такая уж и радостная. Два трикотажных изделия приходится на три человека. Пару обуви отечественного производства нужно разделить на двоих россиян. Одно пальто – на 146 сограждан.
На каждого мужчину или мальчика российская промышленность пошила 0,055 костюма, на каждую женщину или девочку – 0,005 костюма и 0,004 ветровки. Но никакого дефицита товаров при этом нет.

К примеру, в Курске, где самый низкий по стране прожиточный минимум (3 тысячи рублей), прилавки магазинов забиты модной детской обувью из Вьетнама, Индонезии, Индии по цене от пяти до трех с половиной тысяч рублей. Можно купить детскую кожаную обувь от нашего производителя (ботинки на двухлетку обойдутся в 2.999 рублей). Свое трикотажное производство «Сева-трикотаж» предлагает детские пижамы за 260–280 рублей, детские трусы, майки со скидкой по 48 рублей. Производитель мог бы еще больше снизить цену, но тогда вырастут издержки, и конкуренты, торгующие импортом, выйти на рынок ему не дадут.

Импорт не отступает

Даже постельное белье идет из-за границы (в основном с Востока). Говорят, в Турции на наших челноков работали целые производства. Зато наше знаменитое Ивановское текстильное производство, которое когда-то снабжало постельными принадлежностями всю страну, теперь удовлетворять внутренний спрос на эти виды потребительских товаров просто не в состоянии. Не потому, что не хватает мощностей и производственных площадей. С площадями все в порядке, только все их давно не используют. Более половины оборудования страшно изношено, работает более 15 лет.

Доля импорта швейных изделий в ресурсах рынка с середины 2000-х годов устойчиво держится на уровне 82–84 процента. А доля импорта обуви за данный период составила 85–88 процентов.

И в том, что мы производим под видом собственных брендов, имеет огромную импортную составляющую. В Россию завозится 100 процентов хлопкового сырья, 85 процентов шерсти, примерно столько же химических волокон и нитей. А бытовая техника собственного производства, которой мы могли бы гордиться, почти вся собрана из завозных комплектующих. Производитель предпочитает закупать за границей даже болты и гайки, которые гораздо современнее и надежнее наших.

Наши чиновники никак не поймут: не запрет импорта ведет к росту производства, а рост производства своих качественных и недорогих товаров ведет к сокращению импорта.

К производству отечественных товаров, как в конце восьмидесятых, подключают предприятия ОПК. Теперь детские кувезы для вынашивания младенцев собирают в Екатеринбурге и даже экспортируют за рубеж. Появились наши маломестные самолеты, прогулочные суда, морские платформы. В то же время мы ежегодно тратим около 350 млрд рублей на завоз иностранного медоборудования, которое вполне могли бы производить сами.

Миллиарды на ветер

На фоне этого чиновники заявляют, что программам замещения импорта удалось обеспечить государственную поддержку. Так, в 2015 году правительство курировало более 800 инвестиционных проектов в рамках программы импортозамещения, в 2016 – 423 проекта. Отмерено на них помимо выделенных государством 73 млрд рублей, еще и дополнительно 227 млрд – «из разных источников». Так что же произведено на такие огромные деньги?

В Счетной палате пытались осмыслить итоги того, что уже сделано и пришли к удивительному выводу: программа замещения импорта практически провалена. Один только Минсельхоз отобрал 166 инвестиционных проектов для получения господдержки. Планируемый объем производства по ним до 2018 года составляет порядка 520 тыс. тонн продукции. Цифра вполне впечатляет. Но, увы, это всего лишь шесть процентов объема импорта.

Несмотря на щедрые государственные инвестиции, по состоянию на 1 января 2016 года поголовье скота не только не увеличилось, а, наоборот, сократилось за год на два процента. Даже если заявленный рост производства мяса до 2018 года составит планируемые 34 тыс. тонн, это позволит заместить не более 5 процентов завозных продуктов.

На самом высоком уровне была поставлена задача насытить рынок ценными сортами рыбы. Для этого хотели распределить среди осетровых хозяйств без малого 360 млн рублей. Но пока эксперты подсчитывали, сколько именно понадобится денег, пока все сверяли, выверяли и согласовывали, прошло более полугода. Треть заявок на правительственные субсидии чиновники рассмотреть уже не успевали. В итоге примерно треть выделенных денег не дошла до производителя. А сами хозяйства так и не смогли привлечь негосударственные инвестиции или профинансировать рыборазводные программы самостоятельно. Обернулось все возвращением к импорту.

Десятки миллиардов выделялись на автопром (в 7 раз больше, чем в 2013 г.). Что получили в итоге? Одни убытки. В индустрии детских товаров тоже вместо роста спад.

Выделялись деньги и на производство стратегически значимых лекарственных средств и жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, но их производство тоже провалено. Из более чем 50 государственных контрактов на разработку лекарственных средств из перечня таких препаратов, завершенных в рамках госпрограммы к концу 2014 г., на российский рынок выведено только три.

Надо полагать, из всего этого будут сделаны правильные выводы. А пока дальнейшие перспективы импортозамещения оказываются под большим вопросом.

В Минпромторге признают, что мероприятия по замещению импортной продукции российскими аналогами пока не принесли значительного положительного эффекта.
Снизить зависимость от иностранных товаров удастся в среднесрочной перспективе лишь после выхода импортозамещающих проектов на запланированную мощность. То есть не ранее, чем через 5–7, а то и все 10 лет.

И в этом нет ничего удивительного. Планы заменить импортные продукты отечественными, по мнению контрольного ведомства, «не содержат конкретных мер по их реализации и механизмов по формированию благоприятных условий для развития производства российской конкурентоспособной продукции». Вывод один – пора повысить ответственность федеральных и региональных чиновников за исполнение решений, вплоть до уголовной. Ибо только из-за их неповоротливости, зачастую связанной с коррупционной составляющей, дело никак не движется.