ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

Идея Минфина об ослаблении нацвалюты разбилась об экономическую реальность

Российская академия народного хозяйства (РАНХиГС), Институт имени Егора Гайдара и Всероссийская академия внешней торговли Минэкономики (ВАВТ) представили свой вариант прогноза на 2017−2019 годы. Главный тезис — официальный макропрогноз Минэкономики и Минфина, основанный на предположении о постепенном ослаблении рубля в 2017—2020 годах, нереалистичен.

Аналитики, исходя из собственной модели, рассчитали «вариант со слабым рублем». Этот сценарий развития событий исходит из цифр в прогнозе Минэкономики, согласно которому в 2017 году среднегодовой курс будет составлять 64,8 рубля/$, а в 2018 году 70 рублей/$.

Как показали расчеты РАНХиГС-ИГ-ВАВТ, достижение столь заниженного курса рубля невозможно без отказа Банка России от инфляционного таргетирования. В результате, будет наблюдаться рост инфляции: 6,1% в 2017 году и 5,7% в 2018 году.

Кроме того, «вариант со слабым рублем» меняет в худшую сторону динамику ВВП. В этом случае снижение реального курса рубля в 2017 году составит 2,5%, что не помешает ему укрепиться в реальном выражении на 3,5% в 2017 году. В итоге ВВП России вырастет в 2017 году на 1,4%, а затем рост составит 1,5%. В варианте без реализации политики слабого рубля ВВП вырастет на 1,2% в 2017 году и на 1,8% в 2018 году.

Есть, правда, альтернативная возможность — ЦБ может не отказываться от «таргета» в 4%, а повысить ключевую ставку. Однако расчеты показывают, что ставка в этом случае должна вырасти как минимум до 12% годовых. А это также означает потери для экономики.

Если же все оставить как есть, рубль в 2017 году стабилизируется примерно на нынешнем уровне — среднегодовой курс составит 59,2 рубля/$. А в 2018-м окрепнет до 57,7 рубля/$. В этом случае модель Института Гайдара прогнозирует инфляцию в 4,1% годовых в 2017 году и 3,7% в 2018 году.

Напомним: «политика слабого рубля» — изобретение Минфина, который впервые заявил о предстоящих параметрах ослабления нацвалюты в феврале 2017 года, при объявлении операций на валютном рынке в рамках «временного бюджетного правила».

Но надо понимать: лоббистами слабого курса во всем мире, как правило, выступают владельцы действующих экспортных предприятий. Для них временное занижение курса является и возможностью дополнительно заработать, и форой по времени для реструктуризации портфеля активов, и определенной защитой их стоимости.

Что на деле будет происходить с рублем, к чему приведет ослабление нацвалюты?

— Минфин и Минэкономики, которые отстаивают идею ослабления рубля, являются заложниками бюджета, сверстанного на 2017 год и далее на трехлетку, — отмечает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Напомню, что в бюджете на текущий год заложен среднегодовой курс 67,5 рубля/$, что сегодня абсолютно нереалистично.

Еще в момент принятия бюджета аналитики предупреждали, что такой заниженный курс является искусственным. Но Минфину было некуда деваться: только таким способом можно было сбалансировать бюджет — разумеется, только на бумаге.

Слабый рубль действительно позволяет оставаться в рамках заданного дефицита 3% ВВП. Кроме того, в этом случае рублевая цена нефти больше, что позволяет решать проблемы финансирования госпрограмм.

«СП»: — Что нужно, чтобы рубль ослаб?

— России, чтобы ослабить нацвалюту, нужно будет выйти из соглашения с ОПЕК по сокращению добычи нефти. Такой демарш, с высокой вероятностью, вызовет падение цен на нефть. Рубль в этих условиях ослабнет как раз до прогнозных значений Минфина и Минэкономики. Но в целом для экономики РФ эффект окажется негативным.

Как показывает практика, ослабление курса неизбежно приводит к росту внутренних цен. Мы наблюдали это в 2015 году, и частично в 2016-м, когда нефть летела вниз. Провоцировать повторение этой ситуации сегодня — решение по меньшей мере странное.

Худо-бедно, в 2017-м году инфляция снизится до запланированной отметки в 4%. И чтобы экономика адаптировалась к новым условиям, чтобы подключились инвестиции и начали расти реальные доходы населения, необходимо стабильно держать инфляцию на низком уровне.

Если же инфляция даст «свечку», мы, скорее всего, увидим ужесточение политики ЦБ. Это значит, кредиты для корпораций и населения останутся дорогими, или даже дополнительно подорожают. И это поставит крест на экономическом росте.

«СП»: — Но ряд экономистов считает, что именно слабый рубль способен подстегнуть экономический рост, разве нет?
— Я считаю, такие рассуждения — от лукавого. Эффект девальвации рубля, на мой взгляд, к настоящему моменту исчерпан, и сейчас экспорт РФ растет только на растущих ценах на нефть.

Нас, замечу, текущий уровень нефтяных цен вполне устраивает. Да, Саудовская Аравия хотела бы поднять их до $ 60 за баррель, но тогда в игру вступят американские сланцы (их добыча станет рентабельной), а этого не хотят допускать все производители «традиционной» нефти. В том числе, этого не хочет Россия, и такая позиция несовместима со слабым рублем.

«СП»: — Означает ли укрепление рубля, что экономика погружается в стагнацию?

— Напротив: экономику, я считаю, способен подстегнуть как раз сильный рубль. Симптоматично, что 17 апреля президент РФ Владимир Путин рекомендовал премьеру Дмитрию Медведеву по максимуму использовать текущую ситуацию с укреплением рубля, чтобы продвигать высокотехнологичный импорт. Такой импорт — оборудование, технологические линии — при крепком рубле дешевеет, и позволяет решать проблему модернизации российского производства.

Против ослабления рубля работает и политический фактор. В год накануне президентских выборов надо иметь в виду, что население рассматривает курс рубля как чуть ли ни главный экономический показатель.

Поэтому обвал рубля сегодня — совсем не то, что нужно Кремлю. Ему не нужен рост цен и падение реальных доходов. Думаю, в том числе поэтому, Минфину придется считаться с текущей экономической реальностью, и понемногу сворачивать риторику о пользе ослабления российской национальной валюты.