ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

Почему и с какой целью в нашей стране созданы подразделения информационных операций

Специальные войска информационных операций сформированы в российских Вооруженных силах. Об этом заявил министр обороны страны Сергей Шойгу. По его словам, новые возможности военного противоборства, которые появились у нашей страны, будут «гораздо эффективнее и сильнее всего того, что мы создавали раньше в направлении, которое называлось контрпропагандой».

Нельзя сказать, что сообщение Шойгу стало неожиданным. О необходимости организации в Российской армии киберподразделений говорил ещё в марте 2012 года вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин. К тому времени стало очевидным: без умелого противодействия как виртуальным угрозам, так и заведомо лживым сообщениям газет, радио, телевидения (так называемым фейкам, которые стали серьезной проблемой современной политики), врагов не одолеть.

А вот мнение по этому поводу бывшего члена коллегии Министерства обороны РФ генерал-полковника Леонида Ивашова, которое приводит агентство «РИА-Новости»: «В Министерстве обороны прекрасно понимают, что такое информационная война. Содержанием любой современной войны являются операции по подрыву военного, экономического потенциала, по разложению морального состояния войск, операции, которые дискредитируют руководство страны, в том числе военное. Надо перестать оправдываться, а заставить Запад перейти к обороне, проводить операции против его лжи. Нам сегодня надо наступать. Надо создать своего рода государственный штаб, который планировал бы не только контрпропаганду, оборонительные операции, но и информационно-психологические наступательные операции. Для этого в составе российских ведомств надо создать мощное аналитическое подразделение, мощное, прежде всего, по емкости умов и знаний тех, кто знает и умеет, как доносить до руководства стран мира, истеблишмента и, конечно, до массы населения нашу правду».

И очень похоже, что в руководстве России действительно решено придать проблеме поистине государственный масштаб, выходящий далеко за рамки одного оборонного ведомства. Вряд ли случайно в тот же день, когда военный министр объявил о создании информационных спецподразделений, пришло сообщение и из МИД РФ. Там запустили сервис антифейковых новостей, которые распространяют зарубежные СМИ, в первую очередь США и Великобритании. По словам официального представителя российского дипломатического ведомства Марии Захаровой, «страница создана, поскольку министерство вынуждено постоянно комментировать фейки, а также, чтобы приводить примеры конкретных информационных вбросов».

— Мы уважаем мнения журналистов, даже в том случае, когда категорически с ними не согласны, — сказала Захарова. — Но есть, к сожалению, такие элементы информационной войны, как специальные кампании по раскручиванию вброшенной дезинформации. Они стали с некоторых пор фактически всемирным трендом.

Но вернемся к новым войскам в наших Вооруженных силах. Что они собой представляют? Армейские мастера информационных спецопераций это кто — обычные программисты, только в погонах? Или журналисты с навыками работы в киберпространстве? Или то же, что и хакеры, только не взламывающие чужие компьютерные системы, а защищающие государственные?

Обратилась за подробностями в Западный военный округ, известный у журналистов региона, как один из самых продвинутых именно в киберделах. В ответ услышала встречную просьбу: не беспокоить. Тема, мол, не публичная. При этом дали понять, что «искать концы» следует в середине 1980-х годов, когда впервые появилось такое понятие как «психологические операции». Оно стало основой новой «стратегии национальной безопасности», разработанной аппаратом президента США Рональда Рейгана.

— Прежде всего, хочу отметить: то, что войска, о создании которых объявил Сергей Шойгу, нужны, было очевидно уже давно, — внес некоторую ясность Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа. — Информационные войны не менее важны и страшны, чем те, в которых используют огнестрельное оружие. А в настоящее время они стали неотъемлемой составляющей «обычных» войн. Предполагают как чисто информационные кампании, скажем, газетные публикации или телевизионные репортажи определенной направленности, так и защиту российских военных систем управления и связи от кибертерроризма. Воздействие информвойны на население может быть очень сильным. Что показал, в частности, опыт вооруженных конфликтов США в Гренаде в 1982 году и в Панаме в 1989-м. А затем — во время операции «Буря в пустыне» в 1991 году. В Ираке главной целью было укрепление политических позиций антисаддамовской коалиции. В других вооруженных конфликтах — усиление постоянного психологического давления на противника.

«СП»: — Для мирного населения и военных, сражавшихся за свою страну это, как я понимаю, оказалось серьезным дополнительным испытанием вместе с постоянной опасностью, разрухой. Но если американские информационно-психологические операции начали проводиться почти сорок лет назад, а мы, в сущности, только-только их осваиваем, насколько же отстали в этом деле?

— По поводу отставания точно сказать невозможно. В США в каждом из родов войск уже не первый год есть специализированные подразделения. В Китае таковые появились тоже не вчера. Данных об их составе и количестве нет, тема достаточно закрытая. Но могу предположить, что мы отстаем не сильно. А в чем-то, думаю, и превосходим оппонентов. Отставание, на мой взгляд, чисто организационное. Но это поправимо.

Судя по некоторым данным, наш эксперт прав: не так уж сильно уступают подразделения информационных операций ВС РФ зарубежным аналогам. Согласно сведениям, обнародованном недавно международной компанией Zecurion Analytics, Россия входит в пятерку ведущих стран по общей численности кибервойск (примерно 1000 человек) и их финансированию. Возглавляют же пятерку США (численность их подразделений информационно-психологических операций 7 тысяч человек, финансирование — 9 млн. долларов в год). Далее следуют Китай, Великобритания и Южная Корея.

Примечательно, что о создании в России войск информационных операций министр Шойгу объявил на минувшей неделе. Приказ же о формирование подобных подразделений, как оказалось, подписан им ещё в 2014-м. Таким образом, два года ушло на то, чтобы подобрать офицеров-специалистов, обучить, организовать их и определить главные направления работы. По некоторым данным, среди тех, кто вошел в состав подразделений информационных операций, — и молодые ученые, призванные в так называемые научные роты после окончания ведущих профильных вузов страны.

Но мало кто знает, что старт данному делу был положен у нас ещё несколько десятилетий назад. О чем корреспонденту «СП» рассказал коллега, обозреватель нашего издания Сергей Ищенко. Он — профессиональный военный журналист, капитан 1 ранга в отставке.

— На самом деле в Вооруженных силах СССР многие годы в той или иной степени готовились к информационной войне, — рассказал Сергей Геннадьевич. — Но такая работа планировалась только на случай войны. И ориентирована была только на войска и население противника.

«СП»: — Называлось это, если я не ошибаюсь, спецпропагандой.

— Верно. С 1940 года в составе ГлавПУРа (Главного политуправления СА и ВМФ — авт.) действовало так называемое 7-е управление. Его офицеры, главным образом — выпускники Военного института иностранных языков, готовили радийные машины для вещания на линии фронта и вблизи нее, загодя составляли листовки и спецвыпуски военных газет.

Однако к концу 1980-х все изменилось самым решительным образом. Внезапно стало понятно, что информационную войну придется вести не только во время боевых действий, но и в мирные годы. Да к тому же — в собственной стране. Люди постарше помнят, какая оголтелая травля Советской армии, ее истории и традиций, самой идеи службы Отечеству, развернулась тогда под видом демократизации в ряде наших изданий, а также на радио и телевидении. Никакого опыта противодействия таким процессам на собственной территории никто в Союзе не имел и готов к этому не был.

Что дело может зайти очень далеко, первым понял тогдашний министр обороны маршал Дмитрий Язов. По его решению в самом конце 1988 года в составе аппарата министра обороны была создана очень немногочисленная — всего из шести офицеров — пресс-группа. В числе этих шести был и я, тогда капитан 2 ранга. Почти все — профессиональные журналисты из газеты «Красная звезда». Во главе группы был поставлен бывший заместитель главного редактора «Красной звезды» полковник Геннадий Кашуба.

Должности наши назывались странновато — «референт Информации Министра обороны СССР». О том, какое значение придавалось Язовым предстоящей работе, свидетельствует такой факт. Оклады сравнительно молодым офицерам пресс-группы были установлены просто сумасшедшие. На уровне командиров армейских корпусов.

А сама Информация министра в центральном аппарате существовала еще со времен маршала Гречко. Как создали ее тогда из бывших командиров полков, начальников штабов дивизий и выпускников академии Генштаба, которых кому-то надо было обязательно оставить в столице на «теплых местах», так она до времен Язова и дотянула. Занималась преимущественно подготовкой публичных выступлений министра, его речей и мемуаров. Вот в эти ряды нашу пресс-группу из краснозвездовцев и влили. Только с абсолютно иными задачами — сугубо журналистскими методами противостоять попыткам рушить Советскую армию.

Чем придется заниматься, не представлял никто. Стали готовить для министра Язова, его заместителей и начальника Генерального штаба ежедневные краткие дайджесты прессы. Составляли предложения о том, что следует предпринять для изменения идеологической ситуации вокруг войск и руководства Вооруженных Сил. Готовили собственные публикации с альтернативной точкой зрения.

Правда, попытки предложить их для публикации, допустим, в журнале «Огонек», в газетах «Московский комсомолец», «Комсомольская правда» и некоторые других, наиболее яро в то время нападавших на армию, обычно кончались ничем. Убежден: не из-за низкого профессионального уровня журналистов пресс-группы. Хотя бы потому, что многие из нас впоследствии, уже сняв погоны, долгие годы успешно работали в ведущих печатных изданиях страны. Да и сейчас работают. Зачастую — в тех самых, редакторы которых накануне разгрома СССР без всякого объяснения причин отправляли наши материалы в корзину.

«СП»: — Но какая-то причина тому все же имелась?!

— Просто никому в самых «демократизированных» изданиях априори не нужна была альтернативная точка зрения на происходившие в СССР события. Где-то было принято решение «валить» ту нашу страну и ее армию. И это, под нескончаемую пустую болтовню Михаила Горбачева, неуклонно и безнаказанно проводилось в жизнь.

Собственно, с той пресс-группы Министра обороны СССР и началось формирование информационных структур в Вооруженных силах РФ. Методом проб и ошибок пришли к тому, о чем сейчас говорит Шойгу — к созданию информационных войск. Естественно, теперь это совершенно иной уровень работы.

Насколько такие войска сегодня важны, размышляет Александр Руцкой, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации.

— Подобные службы имеются во всех армиях мира, по крайней мере, ведущих, разве что называться могут по-разному, — сказал Александр Владимирович. — Без них сегодня никак нельзя. Потому что правильно доведенная до населения информация — это, в сущности, вопрос войны или мира. Особенно в современных условиях, после появления интернета, когда информация стала доступна любому человеку в любом уголке мира. И в ситуации, когда ложь стала едва ли не главной отличительной чертой СМИ. А лжи очень много, особенно в отношении России. Причем, касается она буквально всех сфер деятельности. На днях, скажем, футбольных болельщиков многих государств взбудоражил фильм англичан о «фанатских боях» не на жизнь, а на смерть в стране-хозяйке чемпионата мира-2018 года. То есть, в РФ. И ведь многие поверили тому, о чем в нем говорится. Вот в чем беда! Влияние информационных «вбросов» на общественное мнение очень сильное.

«СП»: — В США в таких войнах и своих не жалеют. Вон как навалилась на вновь избранного президента Дональда Трампа оппозиционная по отношению к нему пресса, фактически, работать не дает.

— Надежда на то, что разум все-таки восторжествует и американский истеблишмент, засучив рукава, будет помогать Трампу в его стремлении «повернуть Америку лицом к самой себе», пока, к сожалению, не оправдываются. Необузданное враньё торжествует. Что касается нашей страны, то если мы будем молчать или ещё хуже — оправдываться за то, чего не делали, не говорили, то, считай, надолго «выбыли из игры». И политической, и экономической.