ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

Росту отечественной экономики мешает бедность населения. Впервые в новейшей российской истории такое признание сделал член правительства — министр экономики Максим Орешкин. Правда, не сказал, как бороться с этой бедой. Судя по ценам, которые с Нового года снова рванули вверх, просто не знает.

«Бедность является серьезным ограничением. Это не только социальная проблема, но в том числе и серьезная угроза для экономического роста, учитывая, что значительная доля малообеспеченных — это семьи с детьми», — сказал министр, анализируя состояние отечественной экономики. Насчет бедности населения страны Максим Орешкин абсолютно прав. По данным директора Института проблем глобализации Михаила Делягина, «граждане России лишены реальных гарантий права на жизнь: ниже прожиточного минимума существуют 18,8 млн человек. Однако это лишь вершина айсберга бедности: как показывают социологические опросы, более двух третей россиян испытывают нехватку текущих доходов на покупку простой бытовой техники, то есть являются бедными. В результате совокупная доля нищих и бедных составляет почти 80% населения...»

Учтем: в стране практически отсутствует безработица — 4 млн ищущих работу из 77,1 млн человек экономически активного населения (5,2%) по мировым стандартам считается нормой. Более того: в Организации экономического сотрудничества и развития Россия считается одной из шести самых работающих наций. Средний россиянин в год проводит на работе больше времени, чем средний житель Германии, Великобритании и даже США при равной продолжительности рабочей недели. К примеру, средний немец в 2015 году провел на работе 1371 час, а средний россиянин — 1978 часов.

Почему же мы так унизительно бедны и становимся еще беднее?

По данным Центра макроэкономических исследований (ЦМИ) Сбербанка, реальные доходы населения падают третий год подряд: на 0,5% в 2014-м, на 4,1% в 2015-м, на такие же 4,1% за январь — ноябрь 2016 года. А опрос ВЦИОМа показывает: население не надеется на прибавку в зарплатах и на протяжении наступившего 2017 года.

Неудивительно, что падают объемы розничной торговли: в 2015 году они сократились на 10%, за январь — ноябрь 2016-го — еще на 5,1%. Люди меньше покупают — предприятия меньше производят. Наиболее показательным выглядит автомобильный рынок, на котором продажи новых машин в минувшем году упали как минимум на 15%, чуть превысив миллион штук. Хотя еще 5 лет назад в России покупалось около 3 млн новых автомобилей (вместе с импортом).

На втором месте — спад продаж сложнобытовой техники и электроники: в 2015-м на 19,5% в сравнении с предыдущим годом (данные аналитической службы «М.Видео»). Еще больше спад в секторе самых «народных» товаров: продажи телевизоров сократились на 47%, холодильников — на 37%, стиральных машин — на 35%. В сегменте ноутбуков зафиксирован наибольший спад — на 60%. В минувшем 2016-м падение немного замедлилось, ибо куда уж больше?

Учтем, что подавляющее большинство этой «импортной» по названиям техники уже давно собирается в России. То есть падение продаж означает спад отечественного производства, пусть даже и «отверточного».

На третьем месте в печальном рейтинге — сворачивание жилищного строительства. Даже в Москве в ушедшем году ввод нового жилья снизился почти на 14%. Причина та же самая — падение платежеспособного спроса. И это несмотря на небывалое снижение цен на квадратный метр: в регионах в среднем на 15%, в Москве на 20-25%.

И так везде: мебель, посуда, одежда, обувь... Маловостребованными оказались даже комплекты школьной формы и канцелярские товары — верный признак перехода большинства семей на режим самой жесткой экономии. По той же причине активизировался кредитный рынок: крупные банки принялись перекупать «чужие» долги частных заемщиков под меньший процент. А новых кредитов россияне стараются не брать...

Теперь сравним эту картину с Китаем, который в минувшем году обогнал нашу страну по среднему размеру месячных заработков: 756 долларов в среднем по стране вместо наших 605 «зеленых». Любопытно, что в Поднебесной этот показатель директивно растет с 2008 года: начинали с малого, а ныне прибавляют по 50-70 долларов в месяц.

Толчком послужило начавшееся падение товарного экспорта — после того как Китай заполонил мировые рынки дешевыми, но не лучшего качества поделками, которые американцы и европейцы перестали покупать. Пришлось переориентировать товарные потоки на внутренний рынок, поднимая платежеспособный спрос собственного населения. Но зарплаты росли в первую очередь там, где переходили на высокотехнологическое производство с повышением качества продукции. А это возможно лишь с ростом образовательного и профессионального уровня персонала, о чем последние 10-15 лет очень заботится китайский бизнес.

А что у нас? Вспомним майский (2012 года) указ Владимира Путина, по которому правительство должно обеспечить к 2018 году увеличение производительности труда в 1,5 раза. То есть ежегодно — на 7%. Указ категорически не выполняется. Есть и задача создать к 2020 году в стране 25 млн высокопроизводительных рабочих мест, но их нет и не будет.

Нет и работников высокой квалификации, хотя в стране действует 3198 профессионально-образовательных организаций, то есть ПТУ и техникумов. За последние 10 лет число поступающих туда абитуриентов снизилось с 1542 тысяч до 1099 тысяч в год. Нет желающих! А откуда они возьмутся, если выпускники в машиностроении могут рассчитывать на средний заработок в 23,3 тысячи рублей, на предприятиях электроники, радиотехники и систем связи — 23,8 тысячи, на химкомбинатах — 26,7 тысячи рублей (данные Пенсионного фонда России). Для сравнения: в Польше на аналогичных предприятиях квалифицированному, но еще не имеющему опыта рабочему платят в переводе на российскую валюту от 80 до 100 тысяч рублей. В Германии, Франции, Италии вчерашние школьники, имеющие востребованную рабочую профессию, зарабатывают 2500-3000 евро.

Конечно, речь идет не о мальчишках на побегушках, а о людях, уже получивших базовые знания по высокотехнологичным профессиям. Но Россия и здесь плетется в хвосте: в стране во всех отраслях катастрофически не хватает профессионального персонала, но Германия превосходит Россию втрое по производительности труда и в 6 раз — по уровню оплаты труда высококвалифицированных рабочих. От американцев мы отстаем в 2,5 раза по производительности труда и в 5 раз — по зарплате высоким профессионалам.

Неудивительно, что на форуме «Материнство» на вопрос «Вы бы хотели видеть своего сына/дочь рабочим?» почти половина ответили «никогда», а 40% высказались за лишь при непременном условии хорошей зарплаты, гарантирующей нормальную жизнь. А реальная жизнь доказывает им, что в России высокая квалификация вовсе не гарантирует даже более-менее приличный уровень оплаты труда.

Нам говорят, что низкие зарплаты обусловлены низкой производительностью труда: мол, не за что платить. При этом умалчивают, что в большинстве отраслей российской экономики работникам элементарно недоплачивают за труд. По данным экспертов Центрального экономико-математического института РАН, в России более низкий, чем в Европе и США, удельный вес оплаты труда в произведенном продукте: от 40 до 51% против 59% в США, 65% во Франции, 68% в Великобритании...

Только за этот счет можно было бы поднять зарплаты — не в целом по стране, а лишь за высокопроизводительный труд, создав стимулы для приобретения специальностей и повышения профессионализма.

Еще один резерв — дикий перекос в оплате труда начальства и подчиненных, менеджмента и персонала. По данным МОТ, 1% наиболее оплачиваемых работников в РФ зарабатывают в 63 раза больше, чем 1% наименее оплачиваемых. В Европе эта разница — 22 раза.

С января вступили в силу поправки к Трудовому кодексу, которые привязали доход начальников к средним зарплатам работников госпредприятий. Теперь начальники и их замы не смогут устанавливать себе значительно более высокие оклады, чем у рядовых сотрудников. Это в теории. Что до практики, то на федеральном уровне уже действует распоряжение правительства с перечнем бюджетных организаций, где условия труда руководителей не привязываются к зарплатам работников. А далее регионы и муниципалитеты могут своими подзаконными актами утвердить аналогичные перечни «особенных» организаций...

И тогда все пойдет прежними путями. О которых Патриарх Московский и всея Руси Кирилл сказал: «Откуда взялось мнение, что только работа в офисе нефтяной компании или в банке, работа юриста или менеджера является почетной работой? Тут работников оплачивают вдвое-втрое, а то и во много раз щедрее, чем в сферах экономики, производящих реальные товары, нужные обществу, образовательные, медицинские и другие нужные услуги...»

А в это время

После новогодних поздравлений власти приготовили гражданам неприятные сюрпризы. Практически повсеместно подорожал общественный транспорт — в столице, например, за проезд в автобусе надо платить на 4 рубля больше, в среднем на 7,5% подорожал проезд в метро. Ползут вверх ценники на заправках, потому как выросли акцизы на бензин и дизтопливо. Под сурдинку подсуетились чиновники, выдающие разрешительные документы — госпошлина за водительские права и регистрацию автомобиля подорожала сразу на тысячу рублей. Ну и так далее, по списку... Интересно, подсчитали в Минэкономразвития, насколько в итоге обеднеет российское население?.

В России значительное падение доходов населения сопровождается ростом числа сверхбогатых россиян, следует из данных Global Wealth Report. За отчетный год россияне обеднели в среднем на $198 млрд. Состояние российских домохозяйств сократилось с $12 тыс. до $10,3 тыс. на человека, вернувшись к уровню 2004 года — порядка $1,12 трлн. Число долларовых миллионеров за год упало на 16%, до 79 тыс. человек. Вместе с тем количество долларовых миллиардеров в России выросло с 90 до 96 человек — больше только в США (582) и Китае (244).

Согласно оценкам Credit Suisse, в этом году на 10% самых обеспеченных российских домохозяйств приходится 89% всех семейных активов. Для сравнения, в США 10% самых богатых домохозяйств владеют 78% активов, в Китае — 73%. В исследовании также отмечается, что 28 млн россиян живут за чертой бедности: размер их активов не превышает $248. По этому показателю Россия находится между Индонезией (30 млн) и Эфиопией (27 млн).