| Главная » Статьи » Жизнь в России | [ Добавить статью ] |
На форме для полиции и МЧС колонии делают хорошие деньги
|
Хуже, чем в ГУЛАГ: труд заключенных можно назвать рабским Андрей Иванов  Материал комментируют: Дмитрий Аграновский Евгения Чудновец Так называемое трудовое воспитание в местах лишения свободы сегодня в России фактически превратилось в источник обогащения для «узкого круга ограниченных людей». Учитывая, что в 2018 году в колониях по решению суда содержалось примерно 460 тысяч взрослых человек, можно оценить масштаб «теневой» экономики, существующей в пенитенциарной системе. О масштабах злоупотреблений говорит, например, всего единственный случай. Недавно государственное обвинение запросило 9 лет лишения свободы для бывшего заместителя начальника ФСИН России Олега Коршунова. Его обвиняют в мошенничестве на общую сумму 263 миллиона рублей. По данным следствия, в 2015 году Коршунов был одним из разработчиков схемы хищения при изготовлении в колониях обуви для заключенных и сотрудников исправительной системы. Вместо одного материала, как утверждают следователи, был закуплен более дешевый, а разница присвоена Коршуновым и его подельниками. В этой истории пугает то, что в схеме мог быть задействован сотрудник ФСИН столь высокого уровня. И сложно представить, сколько вообще может быть подобных нарушений во всей системе. Главная их причина в том, что труд заключенных фактически дармовой. Одним из тезисов противников советской власти при разрушении Советского Союза был тот, что якобы в стране многое было построено именно за счет фактически рабского труда осужденных. Но получается, что с тех обруганных многократно лет мало что изменилось? Адвокат Дмитрий Аграновский говорит, что нынешняя пенитенциарная система менее человечная, чем была в советское время: — Расценки труда заключенных сегодня совершенно минимальные, и этот труд можно приравнять к рабскому. В советское время заключенные тоже получали немного, но достаточно, чтобы иметь хоть какую-то прибавку к рациону. Но главное, можно было заработать, чтобы по выходу из колонии как-то устроиться в жизни. Сегодня человек выходит из заключения фактически без всего, и поэтому очень высокий процент рецидива. Куда податься бывшему заключенному без денег? Есть еще одна важная проблема. В советское время практически все заключенные работали. Сейчас же во многих колониях просто не работают. «СП»: — Но при минимальных расценках заключенные производят немало продукции. — Это получается фактически чистая прибыль. По идее, она должна идти в пользу государства. Но что на практике? Мы видим, что «предприимчивые» люди есть везде, в том числе и в системе ФСИН. «СП»: — Россиянам часто рассказывают, что это в советское время чуть ли не вся страна жила за счет труда заключенных. — Сегодня поизносилась вся государственная система, не только пенитенциарная. Сравнивать нынешнее государство с Советским Союзом тяжело. Любое сравнение будет в пользу СССР. В советское время пенитенциарная система была встроена в систему народного хозяйства. При этом это была достаточно незначительная часть и явно не главная. Скажем, тот же Беломорканал строился трудом заключенных, но основная масса работников — это всё-таки были свободные инженеры и рабочие. Да и заключенные обеспечивались деньгами намного лучше, чем в других странах. Сегодня заключенные либо трудятся за копейки, либо вообще ничем не заняты, что еще хуже. Пенитенциарная система фактически выпала из народного хозяйства. «СП»: — Нынешняя система оплаты труда заключенных как согласуется с правами человека? — Труд заключенных по факту принудительный, но с другой стороны и добровольный. Если посмотрите Конституцию, то у нас принудительный труд запрещен. Поэтому все заключенные заключают трудовой договор. Но вопрос, как эти условия согласуются с Трудовым кодексом. По бумагам, наверное, не придерешься, а фактически из заработка заключенных делаются разные вычеты. Это очень большая проблема. Подчеркну, главное следствие нынешней — рецидив. Человек освобождается без денег и не может социализироваться. Раньше же у него на счету были средства, с которыми можно было какое-то время существовать, найти жилье и работу. Правозашитник, основатель центра «Право быть» Евгения Чудновец в 2017 году была осуждена, но в дальнейшем полностью оправдана судом и получила право на реабилитацию. Ей пришлось лично столкнуться с российской пенитенциарной системой. Она считает проблему труда заключенных очень острой для общества: — У нас государство выделяет из бюджета деньги на содержание заключенных, на оплату коммунальных платежей, электричества и так далее. Но на практике часто получается, что администрации колоний вычитают из заработка заключенных деньги на их питание, одежду и содержание зданий. Наверное, это произвол отдельных начальников колоний. Сам труд заключенных стоит очень дешево. Например, в ИК-6 под Нижним Тагилом заключенные шьют форму для сотрудников полиции и МЧС. Комплект формы стоит примерно 10 тысяч рублей. Женщины работали целыми днями, шили много комплектов, а получали в месяц примерно 100−200 рублей. Ко мне как к правозащитнику обращается много заключенных из разных уголков России. Люди жалуются, что их труд фактически рабский. То есть проблема, можно сказать, носит системный характер. И в случае отказа от такого труда людей лишают права на условно-досрочное освобождение под разными предлогами. Заключенным записывают разные нарушения, а если таких будет несколько, то суд по УДО будет проигран. | |
| Просмотров: 450 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |