ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

Публикация списка тысяч сотрудников госбезопасности 30-х годов преследует политические цели
Международное правозащитное общество «Мемориал» опубликовало базу данных 40 тысяч сотрудников Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР за 1935−1939 годы. По сути — тогдашних органов государственной безопасности.

Источником сведений послужили хранящиеся в архивах приказы ведомства по личному составу. Составителем списка оказался мало кому известный юрист Андрей Жуков. Правозащитники предложили ему сотрудничество и предоставили всероссийскую «трибуну».

«С помощью справочника станет возможно атрибутировать множество сотрудников госбезопасности эпохи Большого террора, известных до сих пор лишь по фамилии», — говорится в пояснении к проекту. В эфире «Коммерсант Fm» член правления «Мемориала» Ян Рачинский сравнил сотрудников НКВД с гитлеровцами.

Теперь, по замыслу правозащитников, российские государственные органы должны принять для рассмотрения деяний сотрудников спецслужбы соответствующие законы, создать специальный орган, а затем рассмотреть дела по существу. «Не знаю, какой именно орган должен это делать, но он должен быть составлен из компетентных юристов, — пояснил „СП“ свою идею Ян Рачинский. — Не нужно дожидаться международных решений, вроде резолюции ПАСЕ об установлении Дня памяти жертв тоталитаризма: фашизма и коммунизма. Лучше самим разобраться со своей историей. Но, учитывая масштаб деяний сотрудников НКВД, нужно гласное публичное рассмотрение».

По мнению правозащитника, России следует поторопиться, чтобы опередить в этом вопросе страны Прибалтики, Молдавию и Украину.

По словам Рачинского уже существует прецедент. Так, в новейшее время без создания специального органа один из прокуроров Ульяновской области открыл дело по факту массовых репрессий и провел полное расследование с выяснением масштабов совершенных преступлений и ответственных за них. Дело было закрыто за смертью виновных, но квалификация деяний была дана. Такие расследования — не против конкретных лиц, а по фактам преступлений — могут быть проведены, считает правозащитник.

Зампредседателя совета «Мемориала» Никита Петров не скрывает политических целей проекта. В беседе с «СП» он привел недавний пример Дениса Карагодина, который «выстроил цепочку от своего расстрелянного прадеда до политбюро». «Понятно, что его прадед был расстрелян не просто так. Это было политическое решение центральной власти», — уверен Петров.

Он рассчитывает, что теперь российские граждане будут массово подавать заявления в прокуратуру, а также частные иски в суды с требованием установить факт репрессий. «В конце концов, мы придем к очевидному: и политбюро, и Сталин являются преступниками», — надеется правозащитник.

На инициативу «Мемориала» отреагировал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он назвал публикацию личных данных сотрудников НКВД «чувствительной темой». «Существуют диаметрально противоположные точки зрения, причем и те, и другие иногда выступают весьма аргументировано», — пояснил Песков, отказавшись излагать позицию Кремля по этому вопросу.

Вице-президент Международной ассоциации русскоязычных адвокатов Михаил Иоффе обратил внимание на правовую сторону вопроса. Он уверен, что доказать вину государства того периода невозможно. «Внутренние вопросы права того периода как раз предусматривали уголовную ответственность этих лиц за неисполнение решений», — напомнил юрист.

Правовая оценка трагедии 30-х годов была дана еще в СССР, а Россия, как правопреемник, присоединилась к этим решениям. «Вопрос исчерпан», — заявил адвокат.

В свою очередь журналист Александр Хинштейн рассуждает о моральном аспекте проблемы. Он упрекает правозащитников, что они «с чисто большевистским упорством наше недавнее прошлое пытаются разделить на хорошее и постыдное». И напоминает, что в состав НКВД входили и милиция, и пожарные, и пограничники. А были еще дорожные части. «Уже 29 июня (1941 года — „СП“) из кадров НКВД было сформировано 15 новых стрелковых дивизий для отправки на фронт. — пишет автор. — „Прощай, Родина. Я умираю, но не сдаюсь“ — эта знаменитая надпись из Брестской крепости была выцарапана именно в казарме 132-го батальона конвойных войск НКВД». Всего за годы войны погибло 100 тысяч бойцов и командиров органов госбезопасности.

Писатель и политик Эдуард Лимонов, чей отец служил в войсках НКВД, также обратил внимание на расследование Дениса Карагодина. «Теперь Денис Карагодин добивается судебных решений против этих двадцати. А потом чего? Вырыть их из могил?» — задается вопросом писатель. «Нужно остановить сползание страны в междоусобную, пока ещё холодную гражданскую войну, не то Денисы превратят её в горячую, — негодует Лимонов. — А то они дорасследуют судьбу своих предков до того, что мы схватимся в ретро-гражданской войне, будем обречены довоёвывать за предков. Очень опасная инициатива».

Адвокат Дмитрий Аграновский возмутился действиями «Мемориала» и напомнил, что эта организация была признана «иностранным агентом», так как занимается политической деятельностью, получая зарубежное финансирование.

— У меня, как у гражданина, «Мемориал» давно вызывает озабоченность. На мой взгляд, его деятельность направлена на разжигание розни и внесение раскола в обществе. Как гражданин России и человек левых взглядов, я бы хотел, чтобы компетентные органы провели соответствующую проверку. Надо понять, нет ли в обнародованном «Мемориалом» списке сотрудников НКВД закрытых данных.

Полагаю, это попытка создать в обществе негативное отношение ко всем без исключения сотрудникам НКВД. В том числе и к тем, которые были настоящими героями.

«СП»: — Многие из них не имели никакого отношения к репрессивному механизму, а день и ночь занимались обеспечением именно государственной безопасности. Шли на бандитские ножи, боролись с настоящими, а не мнимыми диверсантами, так ведь? Но в списке «Мемориала» все свалены в кучу.

— Так и есть. В то время сотрудники НКВД делали важную работу по защите нашего государства. И делали свою работу хорошо. Ничуть не хуже и не с большими нарушениями прав человека, чем в любой другой стране мира того времени.

Если уж разбираться в «сталинских репрессиях», то начинать надо с того, как проводилась так называемая «реабилитация» их жертв при Никите Хрущеве. Это была совершенно разнузданная кампанейщина. В число реабилитированных попадали порой самые откровенные преступники.

С другой стороны, многие сотрудники НКВД тоже пострадали от репрессий. По данным самого «Мемориала», среди 40 тысяч фигурантов списка около 4,5 тысячи как раз репрессированные.

«СП»: — Какие цели, по вашему мнению, преследует этой акцией «Мемориал»?

— Тема «репрессий» вбрасывается в общество, когда его необходимо раскалывать. Например, в 1985 году у нас была абсолютно спокойная страна. И тогда в СМИ, которые контролировались Александром Яковлевым, была вброшена националистическая тема, тема религиозной розни и так называемых репрессий. Это был таран, которым раскачивали общество. К 1990 году черное дело было сделано. Сейчас, опасаюсь, мы наблюдаем вторую серию того же процесса.

Если разобраться со всем этим, выяснится, что перед войной в СССР на самом деле действовало множество враждебных по отношению к власти организаций: националистических, профашистских. Естественно — подпольных. Страна готовилась к войне, ее пытались раскачать. Действия НКВД по реальному обеспечению интересов страны были в той ситуации совершенно оправданы.