| Главная » Статьи » Жизнь в России | [ Добавить статью ] |
Еще год назад в России знали, что развалив медицину, страна с эпидемией не справится
|
А неадекватные действия власти и цена за больного в 200 тысяч только усугубляют ситуацию Сергей Аксенов  Материал комментируют: Александр Саверский Семен Гальперин Утвердившаяся в России идеология рынка любой ценой сыграла со страной злую шутку. Тысячи жертв эпидемии коронавируса, триллионы рублей убытка из-за режима самоизоляции стали прямым следствием «оптимизации» здравоохранения. Это в интервью «Коммерсанту» признал президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. По его словам, в июне 2019 года врачи, чиновники и военные обсуждали возможность массового оказания медицинской помощи в условиях чрезвычайной ситуации (ЧС). Вывод участников беседы был неутешителен: российская система здравоохранения к такому вызову не готова. А теперь, спустя 10 месяцев, страна бьется в попытке хоть как-то смягчить последствия пандемии. Среди причин подобного положения дел была названа реформа здравоохранения, проводимая в последнее десятилетие. «Оптимизация здравоохранения с сокращением кадров и медицинских учреждений также внесла свою лепту», — вынужден был согласиться с популярной претензией к властям детский врач. То есть должен был наступить мор, чтобы очевидное стало ясно всем? Особую горечь у Рошаля вызвал закрытый характер совещания. «Это было первое в России общественное обсуждение проблемы. Если бы мы успели это сделать, то сейчас нам было бы легче. Не успели. Мы провели эту встречу в закрытом режиме, а нужно было, вероятно, кричать во всю глотку», — пояснил врач. Похоже, на попытку снять камень с души. По итогам обсуждения, регионам было рекомендовано становиться самодостаточными, чтобы не возить пациентов в Москву, начать подготовку специалистов к массовым поступлениям пострадавших, заняться кадровым вопросом, включая реализацию программ непрерывного и высшего медицинского образования. Судя по результатам, сделать это толком не успели. О чем говорить, если еще менее месяца назад серьезные проблемы с тестами на коронавирус, средствами индивидуальной защиты врачей, аппаратами ИВЛ, лабораторными материалами были зафиксированы в 28 регионах. Таковы результаты проверки МЧС. Массовый отказ медиков от работы в условиях эпидемии (только в Калининградской области 350 человек) дополняет картину. Тем временем в стране зафиксировано уже 166 тысяч зараженных коронавирусом, 10,5 тысяч из которых прибавились в последние сутки. Половину этих цифр дает Москва. Проблемы с подавлением эпидемии дают повод злопыхателям на Западе. «Майские праздники грозят стать в России днями траура», — констатирует австрийское издание Der Standart, особо отмечая бессилие столичного мэра. По мнению врача-физиотерапевта, президента МОО «Лига защиты врачей» Семена Гальперина, без признания ошибочным курса на оптимизацию здравоохранения и наказания виновных восстановить отечественную медицину не получится. — С нынешней ситуацией мы не справляемся. И то, что мы с ней не справимся, было понятно давно. Для этого не нужно никаких секретных совещаний. Система здравоохранения в России практически разрушена безграмотной реформой, которая велась начиная с 2010—2012 года. Так называемая оптимизация уничтожила многие преимущества нашей системы. Например, только в Москве было закрыто более половины всех стационаров. «СП»: — Если считать по койкам? — Не только по числу коек, но и по числу больниц. Была открыто поставлена задача: стационары нам не нужны, давайте все переводить на поликлиническую систему. Якобы так работают везде в мире. Хотя на самом деле таких поликлиник, как у нас, нигде в мире нет. Да и вообще наши поликлиники выполняли не столько лечебную, сколько бюрократическую функцию: выдавали справки, больничные листы и давали направление на госпитализацию. Для безболезненного сокращения стационаров была придумана хитрая схема. В Москве выделяли несколько больниц, присоединяли их к какой-то одной избранной, называли их филиалами и только потом закрывали. В таком виде на сокращение числа больниц никто не обращал внимание. «СП»: — Вот и приходится теперь экстренно перепрофилировать стационары под инфекционные больницы, отказывая в помощи больным с другими «не модными» диагнозами… — Мы потеряли систему оказания медпомощи. Раньше каждая клиника была подготовлена к чрезвычайным ситуациям. Была система гражданской обороны, во всех больницах проводились учения персонала на случай в том числе и эпидемий. В каждой клинике можно было развернуть дополнительные места на случай такой ситуации. Часто их число превышало число стандартных коек. Но реформа все это разрушила. Меры подготовки к ЧС были прекращены. Также мы в этом процессе потеряли часть специалистов. Часть людей ушла в никуда — сменили профессию, уехали из страны. Некоторые важные специалисты, например, реаниматологи подвергались преследованиям, вплоть до уголовного, по профессиональному признаку. Врачей сажали в тюрьму за так называемые «врачебные ошибки». В силовых органах даже были созданы специальные отделы для этого. И о прекращении такой практики никто так и не заявил. Поэтому катастрофа была ожидаемой. Она случилась в связи с эпидемией, но может повториться и по другому поводу. «СП»: — Медицинское начальство все эти пертурбации объясняло отсутствием средств. Хотя в Москве с этим всегда было отлично. А вы как объясняете? — Это все было частью скрытой приватизации здравоохранения. Была поставлена цель перевести все на коммерческие рельсы и позволить вырастить частному здравоохранению. Хотя даже в Москве лишь 10−11 процентов населения может оплачивать медицинскую помощь из своих личных накоплений. А в регионах в принципе никакой платной медицины быть не может из-за низких доходов населения. То есть государственную систему разрушили, а вместо нее ничего не построили. «СП»: — Как и во многих других сферах сделали «как на Западе»… — Система медицинского страхования, которая была создана у нас в стране вместо бюджетного финансирования, тоже оказалась неспособна выполнять свои функции и привела к разорению государственных медучреждений. Эти коммерческие страховые компании по сути занимались посредничеством между государственным ФМС и государственными медицинскими учреждениями— умыкали себе часть государственных денег. В результате мы получили совершенно разрушенное здравоохранение. Всем врачам было давно понятно, что в случае всплеска нагрузки это приведет к катастрофе. У нас и в спокойное время был большой дефицит медицинской помощи. Плановая помощь оказывалась далеко не всем. А когда наступил кризис, все эти язвы проявились со всей очевидностью. «СП»: — Кажется, наверху стали что-то замечать. О серьезных проблемах в здравоохранении не так давно говорил с высокой трибуны сам президент Путин… — Да, это было летом прошлого года. Глава государства тогда признал провал в первичном звене здравоохранения. Но при этом никто не понес никакой ответственности. Получилось, как будто наше здравоохранение провалилось само собой и никто не виноват. Не было поставлено задачи прекратить оптимизацию здравоохранения, осудить безграмотную реформу, прекратить сокращение медработников, закрытие больниц и т. д. Те, кто руководил развалом медицины, до сих пор при деле. Например, в Москве бывший заместитель мэра Леонид Печатников, который руководил уничтожением столичного здравоохранения до сих пор является советником градоначальника по тем же вопросам. А бывший министр Вероника Скворцова, хотя ее и сняли с поста главы Минздрава, руководит ФМБА — одним из крупнейших медицинских кластеров в стране. То есть никто своих кресел всерьез не лишился. «СП»: — Сейчас в стране кажется сложился консенсус, что оставлять нашу медицину в ее нынешнем виде недопустимо… — Первым делом надо признать, что была сделана ошибка. Что курс на оптимизацию, на безграмотную реформу был не верным. Нужно поставить задачу восстановления, реанимации системы здравоохранения, уничтоженной за годы реформ. О том, как проблема выглядит с точки зрения потенциальных больных, нам рассказал президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. — Почти все, что происходит со стороны государства в дни пандемии — неадекватно. «СП»: — Подробнее, пожалуйста… — Так, глава Роспотребнадзора Анна Попова (и главный санитарный врач РФ — авт.) утверждает, что у нас раньше марта коронавируса не было. Но еще 1 февраля «Российская газета» писала о выявленных в январе коронавирусных больных. Причем приехавших не из Италии, а из Китая. Возникает вопрос, а почему прошел целый месяц после этого? И почему первыми стали ловить пассажиров из Италии. И почему авиарейсы продолжали летать в Китай? 4 февраля Голикова жаловалась, что не могут добыть штамм вируса, а значит не могут не сделать тесты, ни понять, что вообще это за заболевание. И только 26 февраля они наконец добыли вроде бы копию штамма, а не оригинал. И чем в январе-феврале занимались наши эпидемиологи и наша разведка? «СП»: — Действительно, время тут самый важный фактор… — О том, что по миру гуляет эпидемия пневмонии стало известно еще в ноябре 2019 года. Учителя подтверждают — в классах болело по несколько детей сразу. В январе 2020 года превышение по пневмонии к январю 2019 года было 37 процентов. На первой неделе февраля в почти трех десятках регионов было превышение эпидемического порога. Я сам переболел какой-то противной болячкой в тот период и поправился только к апрелю. Кто-нибудь проверял, что это такое? В марте ВОЗ объявила пандемию, которая поддерживается до сих пор одной фейковой вещью. В статистике по коронавирусу указывается «количество заболевших». Но это «количество выявленных заболевших»! Это совсем другое. А, например, в эпидсезоне 2017 года в день заболевало пневмонией 120 тысяч человек. Это столько, сколько за три месяца нынешней пандемии! Похоже, страна давно уже переболела. Но когда в марте власти на фоне паники стали свозить людей в больницы с пневмонией начались серьезные проблемы. Хотя пневмонию уже давно лечат дома. В результате были созданы очаги, инфекционные бомбы. Там и врачи болеют теперь… Вплоть до летальных исходов. Туда теперь лучше вообще не заходить. Не зря Попова еще в начале апреля заявила, что 55 процентов очагов — это лечебные учреждения. Но их продолжают строить и свозить туда людей. Фактически, мы имеем дело с неадекватной оценкой ситуации на основании выявленных заболевших и истерии по этому поводу. Но и сейчас люди не обращают внимание на это. Мы что теперь на каждую ОРВИ так будем реагировать?! «СП»: — Почему так изменился подход государства к оценке подобных угроз и необходимых для их купирования мер? Ведь так повели себя власти и других стран… — Как утверждают некоторые ученые, впервые в истории человечества во время появления новой модификации вируса его маркировали и начали за ним следить. ОРВИ — действительно проблема, заболевание, которое уносит много жизней. Но долгое время мы жили, существовали вместе с ним. Кажется, у нас сейчас пытаются многие причины смерти отнести к коронавирусу. «СП»: — Какие системные меры следует предпринять, чтобы минимизировать проблему в будущем? — Прежде всего надо вывести Санитарно-эпидемиологическую службу из состава Роспотребнадзора, подчинив ее Минздраву. А то получается, что вся медицинская инфраструктура по борьбе с эпидемиями находится в Минздраве, а «раздевалка» через дорогу. У Минздрава сейчас нет задачи борьбы с эпидемиями! Это нонсенс. Потом, если где-то в мире возникает очаг инфекции, то наши специалисты вовремя должны получить полные данные об этом. Тех, кто этого не смог сделать надо отправить в отставку. Это их прямая задача. Кроме того, необходимо соблюдать классическое правило для эпидемиологии — сортировку больных. Этого сделано не было, из-за чего возникали очаги. Так что закрытые раньше инфекционные больницы, корпуса необходимо открыть вновь. Оснастить их оборудованием, чтобы они стояли наготове. Если нужно — законсервировать их и открывать в случае нужды. Еще один момент — деньги. Если до пандемии на одного пневмонийного больного платили из ФМС 63 тысячи рублей, то теперь 200 тысяч рублей. Это искушает ставить диагноз COVID-19 при любых других причинах смерти. Поговаривают, что ради таких больших денег люди готовы идти фальсификации. Если вы за это платите, вы это получаете. «СП»: — Ничего себе… — Это повод задуматься, о самом принципе оплаты медпомощи за конкретный случай. Здравоохранение, как армия, должно полностью находиться на содержании государства. Мы же не платим армии за участие в каждом конкретном военном конфликте? Кстати, военные врачи в шоке от того, что происходит. Это полное нарушение эпидемиологических норм. Государство в любом случае является страховщиком, потому что оно несет расходы за лечение больных, когда они сами заплатить не могут. Вопрос в том, как распределяются деньги. Внутри государственной системы фактически созданы псевдорыночные отношения. Нельзя платить за ковидного больного 200 тысяч рублей. Это безумие. Этим плодятся диагнозы, а не больные. | |
| Просмотров: 409 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |