«Большой брат» присмотрит за наличными в наших кошельках

Росфинмониторинг взял под контроль денежные переводы по телефону, почте и через кассы
Валерий Цыганков
Фото: Станислав Красильников/ТАСС
Материал комментируют:
Александр Абрамов Алексей Коренев

Наличные деньги становятся в России опасной роскошью: под предлогом борьбы с коррупцией усилен контроль за операциями с наличными. Хотя трудно представить, что кто-то из вороватых чиновников пересылает жене полученную взятку по номеру телефона, по почте или просто кладет на банковский счет. А именно такие действия могут теперь вызвать подозрение у Росфинмониторинга.

Безналичные операции тоже оказались «под колпаком» государственной финансовой разведки, которая считает подозрительными сделки с недвижимостью уже от 3 млн. рублей и потому требует отчет об источнике средств и имущества. Информационный аппетит «большого брата» увеличит нагрузки на бизнес, замедлит обороты в экономике, повысит расходы компаний и банков. Традиционно в наиболее пострадавших окажутся малый бизнес и т.н. самозанятые.

С 10 января в России начали действовать поправки в «антиотмывочный» закон, согласно которым государство усиливает контроль над оборотом наличных денег и безналичными расчетами. Теперь об операциях с наличными на сумму свыше 600 тысяч рублей будут сообщать в Росфинмониторинг. Также вводится обязательный контроль почтовых переводов, снятия наличных, начисленных на баланс мобильного телефона, если суммы превышают 100 тысяч рублей.

Подпадают под контроль и расчеты по сделкам с недвижимостью свыше трех миллионов рублей — наличными и безналичными. Хотя, тут нельзя не отметить, что и раньше в большинстве случаев риелторы сообщали в Росфинмониторинг о подобных сделках. Но появились новые нюансы.

Теперь банки, согласно разъяснениям ЦБ, будут обращать особое внимание на стоимость недвижимости, дробление ее стоимости, и стоимость неотделимых улучшений. То есть, пытаться контролировать и, тем самым, пресекать попытки формально занизить стоимость жилья при его купле-продаже.

И вот здесь возникает вопрос неприкосновенности банковского депозитария, через который, согласно классической схеме, осуществляется передача денежной разницы декларируемой и реальной цены недвижимости. Этот металлический ящичек был последним оплотом банковской тайны. В него теперь тоже будут заглядывать банковские работники — по служебной необходимости, в целях противодействию коррупции?

И при этом по новым требованиям при операции с недвижимостью на сумму свыше 3 миллионов рублей банки вправе запросить информацию об источниках происхождения имущества. Такое же требование может прозвучать в адрес клиентов «с повышенной степенью риска», которая зависит от конкретных обстоятельств.

Если же банк недоглядит, то Росфинмониторинг окажется начеку, и в случае, если сведения о сделке вызовут подозрения или потребуют дополнительных разъяснений, может приостановить операцию на срок до 30 суток, а также направить информацию в правоохранительные или налоговые органы. Банку за недогляд, надо полагать, на первый раз поставят на вид. А там и до отъема лицензии рукой подать.

Все эти меры помогут бороться с коррупцией, считает аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев:

— Надо иметь ввиду, что Федеральный закон 115-ФЗ от 7 августа 2001 года о противодействии легализации преступно нажитых доходов периодически устаревает — меняется жизнь, меняются подходы, механизмы финансовых операций, инструментарий, с которыми работают банки. И приходится периодически вносить корректировки, которые соответствуют жизненным изменениям.

Когда этот закон появился, то, например, не было ни системы быстрых платежей, ни системы бесконтактных платежей, ни много другого. Поэтому большинство корректировок, которые в этом законе присутствуют, просто учитывают реалии сегодняшнего дня. Для обычных россиян никакого ужесточения там нет.

Если вы не нарушаете закон, то ничего для вас глобально не изменится. Проблемы возникнут у тех, кто нарушает закон. Не думаю, что все это масштабно затронет честных людей. Это вот пусть боится чиновник, который сидит на мизерной зарплате, а у него виллы и яхты появляются, записанные на двоюродную тетю, бабушку или собаку жены. Вот эти вещи будут вызывать подозрения.

Если же вы купили, например, квартиру на свои честно накопленные средства, то по сообщению банка Росфинмониторинг проверит ваши доходы, сопоставит стоимость приобретения с вашей способностью копить, и, если была возможность за 15 или 20 лет такую сумму накопить, то ничего страшного в этом нет. Но если вы зарабатываете 500 тысяч в год, а покупаете дом за 50 миллионов, тут вопросы, наверное, возникнут. И, думаю, это справедливо и оправдано.

С этим можно было бы согласиться, но, как говорится, дьявол кроется в деталях. Требование подтверждать источник происхождения имущества было бы справедливо и оправдано, если бы относилось только к государственным служащим. Но оно может крепко ударить по тем малому бизнесу и самозанятым, считает главный аналитик банка «Солидарность» Александр Абрамов:

— Необходимость предоставлять информацию об источниках происхождения имущества — это интересный вопрос, и совершенно непонятно, как это будет работать на практике. Потому что многие у нас имеют имущество и с 90-х прошлого века, и с 2000-х годов. Тогда многие вынужденно работали за пределами налоговой системы, либо у них просто не сохранилось никаких справок, в том числе налоговых. Как людям в такой ситуации подтверждать источники происхождения их средств, имущества?

Если речь идет о покупке нового имущества, то здесь опять же нужно понимать зачем это вообще делается. Если речь идет о чиновниках, тогда, конечно, какой-то контроль нужен. Если же речь идет о людях, которые жили малым бизнесом, были самозанятыми и накопили какие-то деньги, причем это могут быть и средства, скажем так, большого круга семьи, родственников, то вынуждать их предъявлять какие-то справки, чтобы отнести в банк — это, на мой взгляд, избыточная мера. И здесь все зависит от правоприменительной практики и, в частности, от банковской практики.

«СП: — Похоже, что эта практика будет формироваться на ходу, и еще появится множество вот таких нюансов, осложняющих жизнь не только и столько коррупционерам…

— Конечно. Вообще должен быть критерий такой: если издержки от введения подобных норм для развития делового оборота, вообще для экономики страны превышают какие-то выгоды, то такие меры должны наоборот изживаться.

Условно говоря, если бюджет при введении каких-то инвестиционных операций теряет рубль, а граждане из-за таких мер в результате теряют 100 рублей, то, по-моему, это бессмысленно. То есть, не должно быть контроля ради контроля. Он должен быть результативным, в том плане, что эффект от его введения должен значительно превышать издержки.

У нас, как известно, и малый бизнес и вообще предпринимательская среда утопает в отчетности, страдает от многочисленных проверок, а эффект от этих мероприятий носит номинальный характер. А издержки от этого очень даже реальные и сопровождаются коррупционными рисками. Поэтому, на мой взгляд, требовать от людей, которые принесли деньги в банк — это несколько избыточно. И должно применяться в случаях, когда речь не идет, скажем так, о миллионах долларов и о чиновниках, о людях, занимающих государственные должности.

«СП»: — В дальнейшем под лозунгом борьбы с коррупцией будет также легко ввести ограничение на использование наличных денег?

— Здесь можно отметить, что еще возникла идея введения цифрового рубля, по которому можно отслеживать абсолютно все транзакции. Такие вопросы поднимаются. Наш премьер-министр — бывший налоговик, он действует в рамках компетенций, обретенных в ходе своей карьеры. Он, конечно, очень хорошо выполняет свою работу, но тут нужно различать некоторые нюансы. Когда налоговая служба рапортует, что налоговые сборы растут, условно говоря, в тридцать раз быстрее экономики, то, может быть, экономика как раз и не растет из-за того, что она чрезмерно задавлена налогами.

На мой взгляд, уровень налогов должен быть таким, чтобы это не мешало экономике развиваться. Если мы, допустим, принимаем меры по обелению экономики, то не должны считать, что добьемся результата, если просто соберем больше денег с людей. Нет, мы должны снизить ставку таким образом, чтобы, условно говоря, сборы остались на прежнем уровне, но индивидуальная налоговая нагрузка на плательщиков снизилась. Иначе получится, что опять все больше и больше забираем из экономики, и все меньше отдаем.

Что же касается снижения использования наличных, то это общемировая тенденция. В некоторых странах, например, в Швеции уже очень далеко зашли в этом вопросе. Но здесь тоже есть такой нюанс, что в ряде развитых стран процентные ставки находятся на нулевой или отрицательной отметке. Государству, банкам не выгодно, чтобы люди держали накопления в наличных. Поскольку так эти средства просто сохраняются. А в банке им можно поставить отрицательный процент и, по сути, забрать часть этих денег — легально. Либо ввести комиссию. Уже есть такая система.

Поэтому движение в сторону цифровых денег не должно бить по стремлению людей держать сбережения. Если такой политикой их выталкивают в рискованные инвестиции, то последствия этой политики рано или поздно о себе заявят.

Источник