![Новость на Newsland:](http://static.newsland.com/news_images/1092/big_1092420.jpg)
Вице-премьер
Дмитрий Рогозин, который возглавляет правительственную
военно-промышленную комиссию и курирует оборонно-промышленный комплекс
России, съездил на прошлой неделе в Италию и привез оттуда несколько
прорывных для российской оборонки решений.
Знаменитые
броневики «Рысь» IVECO LMV теперь будут собирать на КамАЗе с
локализацией 80%, Россия и Италия планируют вместе конструировать
вертолеты, а итальянские судостроители едут в Россию выбирать место для
производства круизных лайнеров. Подробности — в эксклюзивном интервью
«Известиям».
— Дмитрий Олегович, зачем вы ездили в Италию? В
России вроде бы и так уже больше года производят итальянские бронемашины
и испытывают колесные танки.
— Главная цель моей поездки
состояла в том, чтобы довести до итальянской стороны нашу неготовность
продолжать сотрудничество с ними по-старому, когда мы к их IVECO в
Воронеже прикручиваем бампер и называем это бронемашиной «Рысь». Нас
такое производство больше не устраивает.
Для этого я объехал
несколько ключевых итальянских предприятий из самых разных отраслей
промышленности — IVECO Oto Melara делают бронемашины и орудия, Beretta —
стрелковое оружие, Agusta Westland — вертолеты и Fincantieri занимается
судостроением. Кроме того, было несколько политических встреч.
Сейчас
мы хотим покупать не конфеты в обертке, которые нельзя развернуть, а
технологии и знания, создавать совместные производства на территории
России. Хороший пример — Волжский автомобильный завод, где мы стали
собирать FIAT под маркой «Жигули», — это был чистой воды офсет, то есть
передача технологий и создание производства.
— На таких условиях мы готовы покупать для Российской армии итальянские броневики?
—
Если выяснится, что они нам там сильно нужны, то да. Но, подчеркиваю,
не покупать, а совместно производить на нашей территории.
— Ну они готовы своими технологиями делиться? Они хотят? Какой им резон?
—
Готовы и хотят. По той простой причине, что на территории Италии для
такого рода поставок технику производить невыгодно. А у нас — выгодно.
Особенно с учетом «налоговых каникул» для стартапов, которые объявил
президент Владимир Путин на Дальнем Востоке и в Сибири.
Итальянцев
эта информация очень воодушевила, когда я им рассказал, потому что они
живут в условиях налоговой закабаленности. Поэтому они готовы строить
заводы в России. К тому же их очень привлекают перспективы выхода на
рынки третьих стран вместе с машинами, произведенными на нашей
территории.
— Россия продолжит закупать «Рысь» у IVECO? Все-таки машина уже в войсках.
—
«Рысь» нуждается в доработке — у нее завышен центр тяжести из-за
надстройки на крыше, как у броневиков 1917 года. Из-за этого машина
становится неустойчивой на пересеченной местности.
Мы с IVECO
пришли к договоренности, что машина будет доработана с учетом наших
нужд. И самое главное, что партнером будет выступать Камский
автомобильный завод (КамАЗ). Причем за четыре года уровень локализации
производства будет доведен до 80%, то есть практически вся машина, за
исключением отдельных узлов и агрегатов, будет производиться на
территории России.
— Наверное, двигатель будет иностранный, а все остальное наше?
— Как раз двигатель мы тоже хотим локализовать — у нас по автомобильному двигателестроению серьезные проблемы.
— Что тогда останется итальянским?
—
Это пока обсуждается. Итальянцы номер один по трансмиссии и по
технологии автономного движения колеса. Поэтому IVECO как раз тот самый
партнер, у которого есть чему учиться и обязательно нужно перенимать
опыт, опыт мирового уровня.
— Старые контракты по «Рыси» будут расторгнуты или уточнены?
—
Это тоже сейчас обсуждается. IVECO готовы создать совместное
предприятие с КамАЗом при минимальном контракте в 900 машин, тогда как
Анатолий Сердюков определял потребности для армии в 3 тыс. машин.
— А что будет с российским «Тигром»? «Рысь» его не вытеснит из армии?
—
Это разные машины, они не конкурируют между собой. «Рысь» не такая
широкая, меньше, компактнее и не предназначена для ведения боевых
действий — там нет бойниц. Зато у нее выдающиеся показатели по
бронезащищенности экипажа. Поэтому смысл «Рыси» в том, чтобы доставить
личный состав или, наоборот, — беспрепятственно, без повреждений,
эвакуировать бойцов с места боя.
А «Тигр — это машина для
непосредственного ведения боевых действий. Там больше места, она
приспособлена для того, чтобы из нее вести огонь. При этом по
бронезащищенности «Тигр» на ступень слабее — по крайней мере, в нынешнем
варианте.
— А можно предположить, что после достижения высокой
степени локализации на КамАЗе, на базе LMV наши инженеры будут еще
что-то создавать?
— Безусловно, о том и речь.
— Колесные «Кентавры» (Centauro), которые сейчас испытывают в войсках, тоже будем производить на КамАЗе?
—
Об этом пока рано говорить. Мы их начали испытывать в России только 3
декабря, впереди несколько месяцев испытаний. Нам надо в первую очередь
проверить, как работает эта колесная техника в наших непростых условиях.
Тогда мы уже окончательно определимся.
Но в целом, я хочу
сказать, колесо будет вытеснять гусеницу. За последнее время произошли
революционные изменения в технологиях колесных платформ — сейчас каждое
колесо имеет свой отдельный привод, что позволяет тяжелой колесной
машине выкарабкиваться из ям и рытвин на бездорожье не хуже, а то, может
быть, и лучше, чем гусеничной.
Кроме того, возникают еще
экономические факторы, потому что гусеница приходит в негодность намного
быстрее, чем колесные пары. Плюс у гусеничной техники больше расход
топлива. Поэтому одна из перспективных российских платформ — «Бумеранг» —
колесная. И если нам эти «Кентавры» очень сильно понравятся, то мы
предложим итальянцам организовать их производство в России по такой же
схеме, как и «Рысь».
Но не обязательно на КамАЗе — у нас есть и
Арзамасский завод, который, кстати, работает над «Бумерангом», и
Брянский автомобильный завод, и ГАЗ, и Урал. Если «Бумеранг» делает
завод Олега Дерипаски, его Военно-промышленная компания, то вполне
вероятно, что в данном случае партнером выступит она, а не КамАЗ. Или
Брянский завод. Но это уже второй вопрос. Сейчас пока надо понять,
насколько нам эта техника подходит.
— С наземной техникой понятно. Какие результаты переговоров по вертолетам?
—
Думаю, что здесь тоже будет большое продвижение, потому что
AgustaWestland пребывает в хорошем настроении от того, как у нее идут
дела в России, — если кто не знает, в Подмосковье на предприятии
HeliVert уже почти год собирают вертолеты AW139, аналогов которым у
российских производителей пока нет, разве что Ка-62, но он пойдет в
серию только через 1,5–2 года. Эта машина легче, чем Ми-8, и больше, чем
Ка-226 и «Ансаты».
Кстати говоря, надо иметь в виду, что Agusta
139 — это по сути дела тот же Камов, потому что в начале 1990-х (об
этом мало кто знает) некоторые наши вертолетчики передали эту технологию
на Запад, и по сути дела в основе проекта 139-й Agusta наш камовский
вертолет, он даже внешне похож на Ка-62.
Но сейчас мы с Agusta
идем на более серьезное и глубокое сотрудничество — будем не просто
собирать готовый вертолет, а разрабатывать новый. Для этого российские и
итальянские конструкторы станут совместно проектировать машину
грузоподъемностью от 2 до 3 т. Работа начнется в конце января — начале
февраля.
— А первые вертолеты когда появятся?
— Первый
опытный образец, я думаю, появится уже через 2,5–3 года. Нужно
учитывать, что мы начнем не с нуля — и у нас, и у итальянцев есть
наработки. И их нужно просто сложить и синтезировать.
— Здорово. По судостроению какие договоренности?
—
Fincantieri — это по сути итальянская ОСК, поэтому переговоры с ними
вел президент ОСК Андрей Дьячков, который был в составе нашей делегации.
По его словам, у итальянцев есть очень большой интерес к работе в
России.
— Итальянцы будут строить в России боевые корабли?
— Не совсем. Речь идет об участии итальянцев в создании новых технологичных верфей в России.
К
тому же у них есть великолепная номенклатура грузовых и пассажирских
судов, а мы стремимся к тому, чтобы наша оборонка на 50% производила
гражданскую продукцию.
Например, мы могли бы создать в России
верфи по производству совместно с итальянцами танкеров, крупных круизных
лайнеров, которыми рано или поздно ОСК начнет серьезно заниматься. И
итальянцы — как представители древней морской державы — будут нам очень
полезны в этом. К тому же они очень заинтересовались сотрудничеством в
этом направлении.
В ближайшие несколько месяцев мы ждем делегацию
компании Fincantieri, которую мы пригласили осмотреть наши верфи на
предмет инвестиций.
— Дмитрий Олегович, не могу не спросить про
натовский военный транспортный самолет С-130 «Геркулес», на котором вы
летали по Италии. Как впечатления? Не страшно было на «вражеском» борту?
—
Перестаньте, я с НАТО работал несколько лет. Но, кстати, хочу заметить,
что этот «Геркулес» 40 минут не могли завести. Что-то у него там не
заладилось. Так что хваленая натовская техника тоже иногда дает сбои.