ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

Пятьдесят лет назад два советских летчика спасли тысячи людей

Песня была душевной, лиричной. И артистка исполняла ее проникновенно, с тихой, щемящей грустью. Слушать мелодию без слез было невозможно:

«Однажды в полете

Мотор отказал,

И надо бы прыгать —

Не вышел полет,

Но рухнет на город

Пустой самолет.

Пройдет, не оставив

Живого следа,

И тысячи жизней

Прервутся тогда…"

Капитан Борис Капустин и старший лейтенант Юрий Янов летали на реактивном бомбардировщике ЯК-28, были ровесниками — обоим по 34 года. Первый из Краснодарского края, второй — из Смоленской области.

Летчики проходили службу в 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии. Место дислокации — аэродром Фи́нов неподалеку от города Эберсвальде.

Утро 6 апреля 1966 года. Капустин и Янов подошли к машине. Они и другие летчики ждут приказа на вылет. Задание для звена самое обычное — перегнать новые самолеты на другой аэродром. А приказа все нет — небо затянули густые облака. Наконец, спустя несколько часов, звучит долгожданная команда: «По машинам!»

Полет протекал нормально, но на высоте 4000 метров у самолета Капустина и Янова внезапно отказали оба двигателя. Это предложение даже на бумаге выводить не просто — дух захватывает. А каково было узнать об этом летчикам в заоблачной дали? Что с ними стало, когда место гудения моторов они услышали пронзительную тишину. Их охватил смятение, дрогнуло сердце?

В полете бывает всякое. Случается, закапризничает один двигатель, но чтобы два сразу?! Этот случай — из ряда вон выходящий. Экстремальный, невероятный.

Попытка завести двигатели командира корабля Капустина ни к чему не приводят. Механизмы глухо молчат. Все, конец? Нет выхода?

Но выход из положения был. Очень простой. Бросить машину и катапультироваться. Но…

Облака поредели. Внизу проплывал Западный Берлин. Он был во всем своем великолепии — с замками, храмами, старинными домами и современными зданиями. Торопились по своим делами люди, мчались машины. Разумеется, никто из горожан не подозревал, что над нами нависла смерть. Впрочем, некоторые с недоумением посматривали вверх, на большую серебристую птицу, теряющую силы. «Я работал на 25-этажном здании, — рассказывал очевидец, западноберлинский рабочий В. Шрадер. — В 15 часов 45 минут из мрачного неба вылетел самолет. Я увидел его на высоте примерно полторы тысячи метров. Машина начала падать, затем поднялась, вновь падала и вновь поднималась. И так трижды. Очевидно, пилот пытался выровнять самолет».

У советских летчиков оставалось 30 секунд. Капустин отчаянными усилиями пытался удержать самолет, которого неумолимо тянуло вниз. Уже и прыгать поздно. Впрочем, они и не собирались…

Самолет достиг городских окраин. Впереди мелькнула зеленая полоска. Может, это лес, и рядом найдется площадка, на которую можно будет посадить злосчастный самолет?

Увы, это был не лес, а кладбище. И на нем — люди, много, много людей. Был день Пасхи — немцы пришли отдать почести умершим.

Машина пронеслась над живыми и мертвыми. У летчиков оставались уже не секунды — мгновения! Невероятными усилиями Капустин уводил самолет все дальше и дальше — в безлюдное место.

Вдали появилась полоса воды — это было озеро Штессензее. Туда и направил самолет Капустин. Командир решил садиться на воду, но…

Последнее, что увидели летчики это — дамбу и шоссе, по которому мчались машины. Самолет, словно теряющий сознание человек, последним усилием приподнялся над землей, перевалил через асфальтовую ленту и рухнул в воду.

…О происшедшем узнал весь мир. Жители СССР — тоже, хотя в то время советским людям обычно сообщали только хорошие новости, а о плохих предпочитали молчать. Но то, что случилось, обойти вниманием было невозможно…

Этот случай был особый. Можно сказать, выдающийся. Наши, советские люди спасли тысячи людей! Это можно было сравнить с подвигами героев Великой Отечественной! О Капустине и Янове нужно было писать книги, снимать фильмы…

Но все было иначе. Летчиков с почестями проводили в последний путь, причем, на прощальную церемонию пришло много благодарных немцев. Капустина и Янова посмертно наградили Орденами Красного знамени. И поставили памятник. Но не обычный…

В 1967 году молодой поэт Роберт Рождественский в память о подвиге летчиков написал стихотворение. И попросил композитора Оскара Фельцмана положить его на музыку. Вскоре появилась баллада «Огромное небо».

Сначала свою песню Фельцман предлагал мужчинам — Юрию Гуляеву, Муслиму Магомаеву, Иосифу Кобзону. Но в итоге песню запела женщина — Эдита Пьеха. В 1968 году на IX Всемирном фестивале молодежи и студентов в Софии песня получила несколько наград. Она стала любимой для многих слушателей.

Потом песню исполняли Марк Бернес, Эдуард Хиль и другие артисты. Но самым лучшим и проникновенным было и остается пение Эдиты Станиславовны. От него замирает сердце:

«Стрела самолета

Рванулась с небес,

И вздрогнул от взрыва

Березовый лес…

Не скоро поляны

Травой зарастут…

А город подумал —

Ученья идут…

В могиле лежат

Посреди тишины

Отличные парни

Отличной страны…"