Курс рубля окажется в стабильном болоте на три года

Правительство не позволит нацвалюте укрепиться, чтобы не терять экспортные доходы и не менять экономическую модель
Мария Безчастная
Фото: Михаил Терещенко/ТАСС
Материал комментируют:
Дмитрий Голубовский

Российские финансовые власти обещают стабильный курс рубля без резких обвалов на ближайшие три года. Правда, и укрепляться национальная валюта не будет. В проекте бюджета на 2022−2024 годы, который обсуждался 21 сентября, правительство заложило колебания курса в диапазоне всего двух рублей, то есть по их прогнозам «россиянин» будет стоить к доллару от 72 до 74. К декабрю курс доллара снизится до 71,9 руб., но по итогам года составит 73,6 руб., на 3,4 рубля больше, чем в Минэкономразвития прогнозировали в начале года.

Это вполне соответствует текущему положению дел — 22 сентября рубль на Мосбирже стоил 72,88 к доллару и 85,45 к евро. Но удастся ли удерживаться на этих позициях целых три года — вопрос открытый. Не говоря уже об укреплении валюты. Все-таки после прошлых обвалов «россиянин» потихоньку отыгрывал позиции (пока не происходило очередное пике), теперь же и этого, судя по всему, не предвидится.

Прогноз МЭР по курсу рубля вообще вызывает вопросы. Например, в том же проекте бюджета говорится, что цены на нефть в ближайшие годы будут стабильно снижаться — с 70 с лишним в этом году до 55,7 доллара за баррель в 2024. Соответственно, и доходы бюджета сократятся с почти 10 триллионов рублей в этом году до 8,56 триллиона. Но на курс «деревянного» это никак не повлияет.

Напомним, что с начала 2021 года курс доллара к рублю снизился на 1,6%. В 2020-м доллар подорожал на 16%, с начала 2014 года — на 121%.

Аналитик ФГ «Калита-Финанс» Дмитрий Голубовский считает, что в прогнозах правительства по курсу нет особых противоречий, ведь это не столько ожидания, сколько планирование, в каком диапазоне удерживать нацвалюту. И именно этими планами объясняется то, что рубль вряд ли будет укрепляться выше 72 за доллар.

— Это не прогноз правительства, а ориентир, который они закладывают в бюджетное планирование. Курс рубля — это важный макроэкономический параметр, исходя из которого, они планируют динамику экономики и бюджетные расходы. Поэтому и коридор 72−74 — это не прогноз, а то, в каком диапазоне власти планируют удерживать рубль.

«СП»: — Почему же курс рубля не будет укрепляться?

— Потому что ему не дадут этого сделать. У Минфина и ЦБ есть все возможности, печатая рубли и выпуская госдолг, просто не давать нацвалюте расти. Если они сказали, что нижняя граница — это 72 за доллар, значит, так и будет. Возможно, произойдет какой-то залет вниз, но ненадолго, они это дело откорректируют.

Что касается верхней границы, с ней можно поспорить, он может быть намного выше. Например, если глава Сбера Герман Греф окажется прав, и в 2023 году нас ждет мировой финансовый кризис. Для этого есть предпосылки.

«СП»: - Какие же?

— Сценарий довольно простой. Если сейчас долларовая инфляция не будет обуздана и останется высокой в ближайшие год-два, в 2023 году Федрезерв США будет вынужден резко ужесточать кредитно-денежную политику, примерно как глава ФРС Пол Уолкер в конце 80-х. Тогда доллар просто улетел в космос по отношению к остальным мировым валютам. Если такого рода сценарий будет реализован, 74 — это очень консервативная оценка для курса рубля.

Хотя логика правительства в том, что придуманное ими бюджетное правило позволит стабилизировать курс в этом коридоре. Речь ведь идет не о значении курса в моменте, а о среднегодовых значениях. Среднегодовой курс в 74 может быть получен, если рубль будет гулять в диапазоне от 70 до 78.

Для того чтобы сдержать укрепление рубля, много ума не надо, все инструменты у них есть. То, что они могут сдержать ослабление валюты в случае нового финансового кризиса, уже не так очевидно. Хотя инструменты у них тоже есть, и они могут заняться интервенциями примерно на том же уровне, что весной прошлого года, когда был коронавирусный кризис и курс рубля к доллару уходил выше 80.

«СП»: — А цены на нефть никак не будут влиять на курс рубля?

— На самом деле, нефть тоже сводится к курсу доллара. Если доллар будет сильным, точнее, долларовые ставки будут высокими, нефть будет дешевой. Так было почти всегда, это законы рынка. Поэтому если в 2023 году мы получим сильный доллар с индексом выше 100, то нефть может быть и 50, и 40 долларов за баррель. До нуля она уже не обрушится, но дешевой может быть.

Хотя возможен и прямо противоположный вариант. Нефть может уйти гораздо выше, чем сейчас, например, если начнется война на Ближнем Востоке или другие события, который подтолкнут цены вверх. Банально сейчас нефтегазовая отрасль крайне недоинвестирована, может возникнуть дефицит углеводородов, потому что никто больше не вкладывает в их добычу на фоне давления экологов.

Так что я бы не прогнозировал, что нефть долгое время будет дешевой даже в случае финансового кризиса. И на горизонте до 2024 года я бы, скорее, ждал роста цен. Если эти ожидания сбудутся, то и прогнозы нашего правительства по курсу рубля оправдаются. Макроэкономическая обстановка будет благоприятной, они получат свои 72−74 за доллар и будут спать спокойно.

«СП»: — Но если нефть будет дорогой, почему бы не позволить нацвалюте укрепиться? Это ведь удешевит импорт, позволит предприятиям дешевле закупать оборудование и обновлять фонды и так далее.

— Все дело в стратегии промышленного развития страны. Если мы укрепляем рубль, мы снижаем рентабельность наших экспортных корпораций, которые являются основными плательщиками налогов в бюджет. Логично, что эту ситуацию мы должны использовать для того, чтобы создать другую налогооблагаемую базу. Укреплять рубль имеет смысл тогда, когда есть государственная программа поддержки инвестиций внутри страны для диверсификации экономики, развития тех отраслей, которым нужна крепкая нацвалюта.

Но крепкий рубль хорош для отраслей с высокой добавленной стоимостью, например, для фармацевтики, электроники, других отраслей, которые могли бы решать задачи импортозамещения. Но для того, чтобы экономика двинулась в этом направлении, нужна государственная программа развития, а ее нет.

У нас, к сожалению, очень большие проблемы с развитием подобных предприятий по многим причинам, главная из которых — недостаток кадровой базы и устаревшие технологии. Нам нужны очень большие инвестиции в обновление основных фондов. Поэтому всегда у нас в стране, когда ставились задачи по диверсификации, а об этом очень любили говорить еще во времена Медведева, ставка делалась на привлечение иностранных инвестиций.

Мы говорили о том, что создадим какие-то условия, особые экономические зоны и территории опережающего развития где-нибудь на Дальнем Востоке, туда придут иностранцы и все построят.

После 2014 года по понятным причинам иностранцы не особо приходят к нам что-то развивать. Слишком велики политические и санкционные риски. Более того, нынешнее правительство США еще более ксенофобское, чем администрация Трампа. Если Трамп был просто американским националистом, то Байден — человек идеологизированный, и хочет таким образом переформатировать систему международных отношений, чтобы полностью отсечь от инвестиций и технологий Россию и Китай. Неслучайно он обычно объединяет нас в одну «проблему».

В условиях, когда у нас затруднено технологическое развитие, оказывается, что развивать отрасли с высокой добавленной стоимостью у себя намного дороже, чем просто покупать готовое. Значит, не имеет смысла снижать рентабельность сырьевого сектора ради того, чтобы росло что-то другое. Потому что оно будет расти долго, дорого и неэффективно. Вот почему правительство собирается сохранять существующую модель.

Да, она себя давно изжила, об этом говорили еще десять лет назад. Тем не менее, десять лет мы в ней живем и будем жить дальше, потому что другой альтернативы придумать не можем. Эта модель заключается в том, что основой нашей экономики остается сырьевой сектор, который экспортирует полуфабрикаты низкого уровня передела и добавленной стоимости.

Сырье — дело волатильное, поэтому в период благоприятной конъюнктуры мы копим деньги, неблагоприятной — тратим. В рамках этой логики существует и бюджетное правило, и суверенные фонды, и денежно-кредитная политика.

«СП»: — Может ли эта модель все же измениться?

— Я бы этого не ждал. Для этого либо люди к власти должна прийти новая политическая сила прогресса, которая поставит задачу новой индустриализации, либо сильно должна поменяться внешнеполитическая ситуация, а именно, у нас с Америкой должны установиться дружеские отношения. Ни то, ни другое мне не кажется реальным. Не представляю дружеских отношений при Байдене и либеральных фундаменталистах, которые за ним стоят. И внутри страны мало политических сил, которые могли бы развернуть политику в сторону реальной модернизации.

Источник