Как из корреспондента «КП» делали бойца цветных революций

Главная » Статьи » Украина, Россия ,США, ЕС.....

«Комсомолка» выяснила, чему на самом деле учат в киевской Международной школе [Часть 2]
МАРИЯ БЕРК

Продолжение. Начало см. Часть 1

В первой части наш журналист узнала: Школу, в которой она оказалась, финансируют американские фонды USAID (курирует Госдеп США) и Internews (поддерживает независимые СМИ по всему миру). Количество участников ограничено - всего 19 человек со всего постсоветского пространства.

«КРИТИКОВАТЬ НУЖНО НЕ НА КУХНЯХ»

День 2

Судя по расписанию, первая неделя учебы будет насыщенной. Каждому лектору отведено одно занятие, за редким исключением – два. Такая щедрость перепадает только именитым, например, Всеволоду Речицкому, председателю совета Харьковской правозащитной группы (старейшей организации, занимающейся защитой прав человека, наравне с Московской Хельсинской группой).

Регалий у него оказалось много: юрист, профессор, участник «Фулбрайта» (программы образовательных грантов, финансируемой Госдепом США). За годы учебы в Штатах Речицкий превратился в закоренелого американофила, поэтому его лекции «Философские основы свободы слова» пестрели примерами из жизни США.

– Может ли пресса рассекретить государственно важную информацию? – спрашивал Речицкий и сам себе отвечал: – Да. Ради большой цели. Вспомните 1960-е, когда газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала секретные материалы Минобороны США о неудачах американской армии во Вьетнаме. Правительство эти факты замалчивало. Во Вьетнаме гибли тысячи солдат. Разве народ не достоин знать правду?

Речицкий продолжал сыпать тезисами:

– Даже если свобода слова используется для критики властей, ее нельзя запрещать.

– Критиковать нужно не на кухнях, а в публичных местах. Люди имеют право выражать себя и свое мнение, как считают нужным.

– Свобода от цензуры должна распространяться и на правдивые высказывания, и на ложные.

То есть врать можно, а отвечать – если поймают? Дела…

День 3

Мысли о независимой журналистике не дают мне покоя. На первый взгляд, лекторы говорят банальности, известные каждому журналисту: доносить информацию как есть, не искажать факты, честно собирать сведения… Азы! Но когда эти знания собраны вместе и преподносятся четко и доступно, невольно веришь в особое предназначение репортера, вспоминаешь, что медиа – четвертая ветвь власти.

Жаль, не с кем разделить эту радость: журналистов среди участников Школы нет, одни юристы. Куда им до высоких моральных устоев медиа! Хотя Мила из Львова утверждает, что она журналист. По специальности. А своей дипломной работой о морально-этической стороне военной журналистики (разумеется, периода войны в Донбассе) внесла «особый вклад в освещение достижений Вооруженных Сил Украины».

НАВАЛЬНЫЙ И СТУКАЧИ

День 4

На лекции медиа-юриста Оксаны Нестеренко мы спорили о защите осведомителей. Самым знаменитым разоблачителем был Эдвард Сноуден, бывший сотрудник Агентства нацбезопасности США. Беспокоил вопрос: стукач он или герой?

– В странах бывшего СССР у людей сохранилась установка: доносишь – стукач. Но различие между этими понятиями колоссальное, – объясняла лектор. – В СССР стукачи доносили государству о проступках близких, а осведомитель сообщает обществу о «грехах» власть имущих. Нужно объяснять людям, что доносить правдивую информацию – благо. Только так можно разрушить навязанный стереотип «информатор = стукач».

– А если человеку отказали в повышении и он сливает компрометирующую информацию о начальнике? Подкараулил, когда тот сел за руль пьяным, и сообщил в полицию.

– Неважно, с какими намерениями выдается информация. Если это хорошо для общества, на мотивы можно закрыть глаза, – отвечала Оксана. – В странах бывшего СССР закона о защите информаторов нет, а он нужен. В России пытались его создать, но неудачно. Надеюсь, вы сможете разработать такой законопроект в своих странах.

Технология, по которой надо действовать, проста:

1. Создаем общественную организацию.

2. Ищем людей, готовых раскрыть чужие злодеяния ради общего блага. Не берем политические расследования: людей они не трогают. Делаем ставку на информаторов-бюджетников: врачей, полицию, учителей. Их истории близки обществу.

3. Когда разоблачители найдены, а истории собраны, ищем спонсоров. Их деньги пойдут на помощь осведомителям – юридическую, психологическую. Сотрудничаем только с опытными, но не медийными адвокатами (медийным нужен только хайп).

4. Важно, чтобы разоблачитель не получал вознаграждения за раскрытие информации. В обществе, где еще нет уважения к информатором, они будут восприниматься Иудами, продавшимся за 30 сребреников.

Чем-то эта схема напоминает Фонд борьбы с коррупцией Навального: и народная система финансирования, и сеть информаторов, и собственные расследования, и зубастые молодые юристы. Только от этих расследований толку мало: шум и новостные заголовки. Жизнь общества не меняется к лучшему, да и грехи политиков со временем забываются.

День 5

– Я буду называть тебя ласково… «мразь», – шепнул мне одессит Костя во время одной из лекций.

– За что?! – От его дерзости было и смешно, и обидно.

– Вы аннексировали наш Крым, напали на Донбасс. Раздербанили нашу страну. Это задевает мои чувства как патриота. Тебе этого мало, мразь? – с улыбкой поинтересовался мужчина.

Видимо, у одесситов свое понимание юмора - на грани фола. То, что это была безобидная, но грубая шутка, я убеждалась потом неоднократно. Мразь… Может, Костя успел найти что-то компрометирующее у меня на Фейсбуке? Надо проверить, скрыла ли я фото с бывшим прокурором Крыма Натальей Поклонской.

«РУССКИЙ ЛУЧШЕ УКРАИНЦА»

В конце первой недели организаторы устроили званый ужин в честь старта Школы. Наконец подвернулся шанс взглянуть на сокурсников под алкоголем, развязывающим язык.

В грузинском ресторане мы расположились за двумя столами. Один – для «взрослых», пьющих и активных. Другой – для поклонников ЗОЖ и студентов, проводящих даже свободное время за учебой.

За столом для «взрослых» мы разговорились о том, как каждый из нас оказался в Школе. Конкурс большой, заявок – несколько десятков, а отобрать могут лишь 20 человек. Ребята жаловались, что долго ждали, возьмут их или нет. У кого-то этот срок растянулся на год.

– Ну не знаю, я подала заявку после окончания приема, и меня приняли сразу, – пожала я плечами.

– Немудрено. Организаторы заявляют, что школа международная, а больше половины участников – украинцы. Как им перед спонсорами отчитываться? – не удивился одессит Костя. – У них есть лимит на иностранцев. А ты не откуда-нибудь, а из России! Следовательно, лучше взять тебя, чем очередного украинца.

Чача лилась рекой, а речи велись о дружбе народов. Со стороны званый ужин Школы больше напоминал съезд рабочей молодежи прошлого века.

Тост решил сказать трезвенник Богдан, юрист из Луганской области. Он люто презирал ЛДНР и всех, кто поддерживал независимый Донбасс. Все вечера он проводил в гостиничном номере, готовясь к квалификационным экзаменам: хотел стать судьей.

– Я хочу поднять этот бокал, – начал Богдан, – за наших российских коллег. Спасибо вам за то, что вы делаете. Я искренне рад, что есть люди, которые борются с совдеповским режимом. В вашей стране это делать не просто трудно, а опасно. Я верю, что у вас все получится и Россия станет демократической страной. Ура?

– А Беларусь? Как же наша борьба с тоталитарным режимом? – встрепенулся белорусский пай-мальчик Назар, тряхнув рыжей копной. Он случайно оказался за столом для «взрослых» и пил чачу активнее всех.

Назар вызывал у меня недюжинный интерес. Хотелось понять, что творится в его 22-летней голове. А в ней кипели нешуточные страсти. Назар знал ответ на любой вопрос, порой давая фору лекторам. Поэтому, недолго думая, я заказала ещё чачи.

Назар опрокинул новую порцию, даже не поморщившись.

– Продолжим в гостинице? – предложила я.

Продолжение следует

Источник