| Главная » Статьи » Украина, Россия ,США, ЕС..... | [ Добавить статью ] |
Как анекдоты сделать былью
Украинцам приходится смотреть халтурно переведенные на «державную мову» знаменитые советские фильмы  Есть старый анекдот: «Один одессит говорит другому: «Ты знаешь, этот хваленый Энрико Карузо ничего особенного из себя не представляет…» — «Как! Тебе таки удалось попасть на его гастроли?» — «Не совсем… На гастроли попал Рабинович, а потом он мне напел. По телефону. Ничего особенного…» Анекдот вспомнился в связи с неоднократным показом по кабельному телеканалу «ВОЛЯ CINE» кинофильма «Последняя реликвия» производства Таллиннской киностудии (1969 г.), пишет колумнист украинского еженедельника «2000» Александр Смирнов. В 1971 г. фильм занял второе место среди лидеров проката в СССР — 44,9 млн. зрителей (лидеров проката вычисляли по зрителям, а не по деньгам, поступившим в кассу). Мне фильм запомнился еще и потому, что был у меня друг Саша, который еще школьником на три года уезжал с родителями из нашего родного Харькова в Запорожье, и мы интенсивно переписывались. Почта работала с немыслимой на сегодняшний день скоростью: мы успевали обмениваться по паре писем в неделю. В одном из писем друг восторженно отзывался об этом романтичном фильме, рассказывающем о благородных рыцарях и прекрасных дамах. Советское киноначальство дозволяло прибалтам чуть больше мягкой эротики, строго нормированной в нашем кинопрокате и столь волнующей в подростковом возрасте. Впечатлительный Саша не пережил перестройку и лихие 90-е: безработица, безденежье, долги, как следствие, проблемы в семье и со здоровьем толкнули его к добровольному уходу из жизни. С той далекой поры «Последнюю реликвию» я больше не смотрел, и вот — довелось. Фильм, как сообщает диктор в конце, «озвучений на замовлення компанії ВОЛЯ CINE», т. е. не за счет абстрактного украинского налогоплательщика, а на конкретно мои денежки, что я плачу как абонент «Воли». Озвучен фильм на «державну мову». Не хотелось бы говорить «на українську», чтобы не унижать такой халтурой язык. Озвучили за мой счет и вопреки моему желанию все — даже пение знаменитого на весь Советский Союз и далеко за его пределами выдающегося эстонского оперного певца, народного артиста СССР Георга Отса. Совсем как в том одесском анекдоте. Как переводят фильмы Уместно дать справку о переводе фильмов на другие языки, ибо о терминах не спорят, о терминах договариваются. Фильмы на иностранных языках либо озвучивают, либо субтитруют. Начнем с озвучивания. В кинематографии термин «озвучивание» многозначен. Во-первых, озвучиваются практически все игровые фильмы: по ряду причин целесообразно разделение процессов записи изображения и звука с их последующим совмещением при монтаже. Если речь не идет о спецэффектах, то исходная запись изображения обычно одна, а фонограмм несколько. Голоса актеров — отдельно, фоновый шум дождя, улицы — отдельно, музыкальное сопровождение — отдельно. Это разделение очень облегчает работу тем, кто озвучивает фильм во втором значении термина — озвучивание на другом языке. Когда кинокартина продается на экспорт, то, помимо основной версии на языке оригинала, покупателю поставляется комплект рабочих фонограмм. У покупателя есть выбор, как ими распорядиться. Самая простая и дешевая технология — закадровый перевод, или войсовер (от английского voice-over — дословно «голос поверх»), не требующий замены речевой фонограммы (она только приглушается) и совпадения артикуляции. С такой работой может справиться даже один человек. В СССР к закадровому переводу прибегали редко, поскольку на «главное из искусств» денег не жалели. Гораздо дороже и качественнее с точки зрения художественного воздействия на зрителя дублирование (на профессиональном сленге — «дубляж»). При дубляже речевая фонограмма заменяется полностью, производится весьма трудоемкая подгонка нового текста под артикуляцию артистов, к озвучке привлекаются многочисленные актеры (некоторые специализируются исключительно на дубляже). Песни обычно не дублируют, их либо субтитруют, либо делают аккуратные вставки закадрового перевода, не нарушающие эстетического восприятия. Однако случаются исключения. «Последняя реликвия» — одно из них. Изначально лента задумывалась в двух вариантах — на эстонском и русском языках. Озвучивание на эстонском языке производилось на «Таллиннфильме», на русском — на «Мосфильме». В многонациональном актерском коллективе эстонцы были в явном меньшинстве, что неудивительно для самой маленькой союзной республики. Главные женские роли в фильме исполнили латышские актрисы Ингрида Андриня и народная артистка СССР Эльза Радзиня. Последняя родилась в 1917 г. в Харькове, куда в 1915 г. при наступлении кайзеровских войск на Ригу эвакуировали тысячи латышских семей. В предвоенные годы мои родители учились в харьковской школе № 21, где латышских детей было столько, что латышский язык преподавался как родной наряду с русским и украинским языками. Половина школьного выпуска 1941 г. не вернулась с войны. Из уцелевших — одноклассник и друг родителей Роберт Прауде — стал министром финансов и зампредседателя Совмина Латвийской ССР. Главные мужские роли в фильме сыграли родившийся в Днепродзержинске заслуженный артист УССР и народный артист РСФСР Александр Голобородько и уроженец Киева народный артист СССР Ролан Быков. В русской версии фильма за кадром звучат пять песен в исполнении Георга Отса. Отс был полиглотом: помимо родного эстонского, хорошо владел русским, финским, немецким, французским и итальянским языками. Но его песенный репертуар выходил далеко за эти рамки — он спел примерно пять сотен песен на 20 языках народов мира, гастролировал во многих странах Европы и в Египте. Так, пластинка с известной песней «Хотят ли русские войны» (слова Е. Евтушенко, музыка Э. Колмановского), исполненная на пяти языках, была вручена делегатам Международного конгресса за всеобщее разоружение и мир в Москве в 1962 г. Однако по не известным мне причинам в эстонской версии фильма «Последняя реликвия» поет не Георг Отс, а его малоизвестный коллега Пеэтер Тоома. Украинизаторы советского наследия упустили редкий шанс сымитировать полезную деятельность, а не заниматься откровенным вредительством — порчей хороших фильмов: за неимением рабочих фонограмм голос диктора забил не только речь «северного соседа», но все звуки разом. Между тем можно было взять эстонскую версию картины (Viimne reliikvia), сделав вид, что русской версии не существует. Это прекрасно вписалось бы в концепцию стирания исторической памяти, разработанную в одном учреждении. Не якобы непонятную русскую речь, а действительно непонятный для 99,999 населения Украины эстонский язык можно было «отвойсоверить» на украинский, не пощадив и фонограмму Пеэтера Тоома, которую не так жалко, как голос Отса. Тратиться на переводчиков с непонятного эстонского было бы не нужно, поскольку под рукой есть «несуществующий» русский вариант. Не знаю, приходила ли такая замечательная идея в голову киноукраинизаторам. Если приходила, то для ее реализации было одно, но непреодолимое препятствие — жадность: бобины с русскоязычными копиями фильма лежат на полках киевских архивов, а за эстонскую копию пришлось бы платить. Славная в прошлом киностудия «Таллиннфильм» почила в бозе, но у нее есть правопреемник — с 2011 г. права на все 89 художественных, 29 мультипликационных фильмов, выпущенных во время советской оккупации, с 1947-го по 1991 г., принадлежат Институту эстонского фильма (ИЭФ). Инерции тоталитаризма хватило на первые три года эстонской независимости — с 1992-го по 1994 г. было выпущено еще 5 художественных и 3 мультипликационных фильма на эстонском языке. До 2001 г. студия де-юре как бы существовала, но де-факто производство остановилось. И только спустя десять лет был учрежден ИЭФ (Eesti Filmi Instituut). Туда и нужно обращаться. Теперь не как при «совке»: тогда было кинопроизводство, но не было национального института кино. Теперь все наоборот. Отличие «реликвии» от «реліквії» Георг Отс обладал неподражаемым лирическим баритоном большого диапазона с мощными верхними нотами, красивого мягкого тембра. Его благородная, академическая манера пения покоряла слушателя безупречным вкусом. Я помню его триумфальные гастроли в Харькове в начале 1960-х. В здании Харьковского театра оперетты он пел партию Мистера Икс в оперетте Имре Кальмана «Принцесса цирка». Сейчас в заколоченном полусгоревшем/полуразрушенном историческом здании в самом центре города поселились бомжи. Настоящие бомжи. А другие — «политические бомжи» — содрали с фасада театра мраморную мемориальную доску, извещавшую, что здесь 10 марта 1919 г. на 3-м Всеукраинском съезде Советов была провозглашена Украинская Социалистическая Советская республика и принята первая Конституция УССР. Ладно бы — бронзовую доску, тогда вандализм хотя бы можно было списать на охотников за металлоломом. Какая уж тут память о великом артисте! Об Отсе прочитал: «Личная скромность, благородство, элегантность и изящество Отса были настолько искренними, что ни при его жизни, ни после смерти не появилось ни одной издевательской пародии на него». Но нынче пора. Как, если не издевательством над великим певцом, назвать украинизацию его пения в «Последней реликвии»? Приведу конкретный пример: в последних кадрах ленты колонна восставших крестьян уходит из разгромленного феодального замка под пение Отса «Не нужна нам эта реликвия…» Баритон Отса забивает речитатив диктора: «Не потрібна нам ця реліквія…» Отс повторяет концовку песни, понизив тон: «Реликвия». Диктор тоже прикручивает у себя в горле регулятор громкости: «Реліквія». Отс поет еще ниже. Закадровый труженик перевода, добросовестно отрабатывая зарплату, переходит на полушепот: «Реліквія». И так все тише и тише целых 12 раз! Впрочем, всего лишь 12 раз, поскольку должно быть 24: диктору надо было 12 раз пробубнить дуплетом: «реліквія — реліквія», «реліквія — реліквія»… Ведь баритону певца вторит закадровый хор: каждую из его двенадцати «реликвий» хор повторяет на полтона ниже. Разумеется, делается это не для тех, кто не понял с предыдущего раза, а таков замысел композитора Уно Найссоо. Но если изначальная цель закадрового перевода не в том, чтобы сделать непонятное содержание песни понятным, а в том, чтобы показать, что русская «реликвия» непонятна для «національно-свідомого вуха», то и маразм такого «перевода» нужно доводить до логического конца. Если сказано было по-русски 24 раза «реликвия», значит, нужно не халтурить, а 24 раза повторить «реліквія»! В современной Эстонии любовь к песням члена ВКП (б) с 1946 г., депутата Верховного Совета СССР девятого созыва Георга Отса не смог убить насаждаемый более четверти века антисоветский психоз. «Сааремааский вальс» композитора Р. Валгре — самая популярная и любимая из исполнявшихся Отсом на эстонском и финском языках песен. Уже после того, как Эстония стала независимой (с последовавшим отвержением всего советского), популярности песне не убавило присутствие в ней строчки «…ты молоденький воин с золотой звёздой» (…kuldta.rniga nooruke so~jamees sa): песня продолжает звучать в радиоэфире и телепередачах, ибо из песни слов не выкинешь! Вред и польза трын-травы «От насморка полезен настой из трын-травы, пить который следует натощак, по субботам». Антон Чехов, «Врачебные советы», 1885 С недавних пор украинские записные патриоты, которых «кто-то кое-где у нас порой» (а точнее — на Западе) деликатно критикует за избыточное рвение на ниве украинизации, получили, как им кажется, убедительный контраргумент. «Смотрите, — говорит эта публика, — мы заботимся о национальных меньшинствах. Вот — всенародно любимую „Бриллиантовую руку“ на крымскотатарский язык перевели!» Крымскотатарский язык выделенного правового статуса не имеет. Он упомянут в ряде нормативно-правовых актов Украины как один из языков «национальных меньшинств» наряду с русским языком, через запятую. Следуя формальной логике, надо ожидать появления переводов иностранных и украинских фильмов на русский язык. Но что-то не сложилось… Не так давно я смотрел на вещающем с 2015 г. на всю материковую Украину канале ATR «Бриллиантовую руку» с закадровым переводом на крымскотатарский язык. Смотреть «Бриллиантовую руку» на непонятном языке нетрудно, если с детства знаешь все реплики и диалоги. Даже интересно. Особенно интересно мне было дождаться, когда Юрий Никулин запоет не своим голосом «Песню про зайцев». Очень хотелось узнать, как по-крымскотатарски будет «трын-трава», что зайцы в полночь косили. Не дождался — знаменитую шуточную песню Никулин спел своим голосом на русском языке. И (о ужас!) даже не было субтитров ни на украинском, ни на крымскотатарском языках. То ли грамотного переводчика не нашлось, то ли здравый смысл в данном конкретном случае одержал микроскопическую победу. Мой покойный друг имел типичную украинскую фамилию. Сашина же мама была наполовину крымской татаркой из Евпатории. Родители — филологи, окончили Харьковский университет. Отец стал кандидатом филологических наук, специализировался на теории перевода научно-технических текстов с английского языка на русский и украинский языки. Хотя в те годы практическая потребность перевода англоязычной научно-технической литературы на украинский язык была невысокой, по идеологическим соображениям «родные партия и правительство» такую работу всячески поощряли. Мать Саши преподавала русский язык как иностранный для студентов-иностранцев харьковских вузов. Сашин дядя — Рашат Измайлович Субаев — был стопроцентным крымским татарином. Рашата Измайловича и его семью в 1944 г. никуда из Крыма не «депортировали».* Рашат Измайлович геройски воевал с фашистами в рядах Красной Армии. Вся грудь в наградах. После войны дослужился до полковника и получил редкое персональное почетное звание «Заслуженный военный штурман СССР» за заслуги в создании нового класса боевых авианесущих кораблей — противолодочных вертолетоносцев дальней океанской зоны (крейсеры проекта 1123). До конца 1980-х служил в летно-испытательном центре вертолетного ОКБ им. Н. И. Камова в Феодосии. Я трижды приезжал в его гостеприимный дом. Саша как инженер-физик, а его дядя как испытатель противолодочных вертолетов участвовали в разработке принципиально нового средства поиска подводных лодок — магнитометров на основе сверхпроводящих квантовых интерферометров. Чувствительность этих приборов достигла физического теоретического предела. Эти секретные разработки «эпохи застоя» обогнали американские аналоги на четверть века. Перестройка оборвала их. Рашат Измайлович вышел в отставку и переехал в Москву, а Саша ушел из науки и неудачно попытался начать бизнес. Саши не стало в 1996 г., родители пережили сына лишь на год. Только Рашат Измайлович дожил до старости. И мой друг, и его родные были жизнерадостными, веселыми людьми. Сейчас уже не спросишь, но что-то мне подсказывает — закадровый перевод «Бриллиантовой руки» ни на украинский, ни на крымскотатарский у них одобрения не вызвал бы. Им это было не нужно. Никакой дублер не превзойдет оригинальные голоса Юрия Никулина, Андрея Миронова и других любимцев кинозрителей. Ну а постсоветскому поколению нужно учить русский язык — он в жизни пригодится не только для просмотра старых киношедевров в оригинале. Что касается рецепта доктора Чехова, то, думаю, настой из трын-травы заслуживает более широкого применения, чем лекарство от насморка. Как известно, «трын-трава» — это синоним равнодушия, безразличия, пофигизма. Не лучшие человеческие качества, но и не худшие. Есть свойства куда более общественно опасные. Сейчас появились небезразличные инициативные персонажи, которых политкорректно называют «активистами». Если бы эти хунвейбины вместо бодрящего «чайку» с наркотой для своего успокоения пили чеховский настой из трын-травы, то хоть и пользы от них по-прежнему не было бы никакой, но вреда стало бы меньше. «Мотоциклетка» переводится как «вудочка» Массовая украинизация старых советских фильмов началась не сегодня, а более 10 лет назад, при Ющенко. При той же бессмысленности она все же носила менее вредоносный характер. Фильмы тогда обычно субтитровали, при этом фонограммы не портились. Есть у меня очень вредная привычка: как только увижу буквы известного мне алфавита, как мой мозг тут же автоматически складывает из них слова. Привычка ужасная — читаю как идиот все, что пишут на заборах, тупые рекламные тексты, тошнотворные политические плакаты. Если бы субтитрование фильмов шло на непонятном мне китайском языке, оно бы не раздражало. Итак, чудаки, читающие совершенно ненужные им субтитры, видят, что авторы этих, с позволения сказать, «переводов» цинично считают своих заказчиков «лохами», которым нужен не результат, а лишь формальная возможность отчитаться о проделанной работе по украинизации. Ну и «распилить» выделенные деньги. В ющенковские времена телеканал НТН показал старую (1975 г.) комедию Георгия Данелии «Афоня». Выполняя распоряжение Нацсовета по телерадиовещанию, фильм снабдили субтитрами. Исполнители заказа настолько были уверены, что никто не станет читать их «труд», что родили следующий «шедевр» переводческого искусства. Так, сантехник Афанасий по прозвищу Афоня (Леонид Куравлев) приезжает в деревню, где встречает давнего друга (Савелий Крамаров). Герой Крамарова радостно сообщает Афоне: «На рыбалку будем ездить! Я мотоциклетку купил… Она пока у Федота в сарае стоит». И надо же, мой взгляд упал на строку перевода: «На рибалку будемо їздити! Я вудочку купив… Вона доки (а надо бы — поки що. — Авт.) у Федора у сараї стоїть». Очевидно, дело не в квалификации переводчика, путающего мотоциклетку с удочкой. Просто сработала прямолинейная ассоциация: если рыбалка, то должна быть удочка. А проверить и отмотать фонограмму назад — лень. Переводчику ведь не только наплевать на качество своей работы, ему совершенно ясно, что его труд никому не нужен. И здесь он прав. Так зачем стараться! * По определению «депортация» — это высылка из страны. Т. н. сталинские депортации народов таковыми не являлись, это были принудительные переселения в границах одного государства. Депортировали из СССР только отдельных личностей, например Троцкого или Солженицына, а крымских татар и ингушей переселили. Настоящими массовыми депортациями, причем с многочисленными жертвами, было послевоенное выселение 12—14 миллионов коренного немецкого населения из Польши, Чехословакии, Венгрии и Югославии, а также 800 тыс. немцев из Восточной Пруссии. | |
| Просмотров: 536 | Комментарии: 1 | Теги: | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 1 | |
|
| |
