Битва хайпожоров Шнура и Пригожина превратилась в побоище

«Неискренние люди лучше бы молчали»

Начиналось все вроде бы достаточно мирно и дежурно. Иосиф Пригожин в уже набившем оскомину «карантинном» тренде поплакался на бедственное положение деятелей отечественной поп-индустрии. Кто нынче не плачется? Даже миллиардеры из списка Forbes за головы хватаются. А уж что там шоу-бизнес! Положение и впрямь серьезное — и для т.н. звезд, и тем более для «чернорабочих» сцены и менее известных артистов. То есть шоу-бизнес — на грани исчезновения, и это факт. И все бы хорошо, и даже мало кто бы заметил дежурные охи с ахами (кому сейчас легко?), если бы не Шнур, который взвился форменным пылающим фитилем, грозящим, как у него это водится, взорвать все нафиг вокруг.

Ну, как взорвать? Не зря же на заре своей политической карьеры, вступая в какую-то потешную, но зато сертифицированную партию, Сергей Владимирович сразу предупредил: не пожалеете, со мной будет весело. И слов на ветер, надо заметить, не бросил. Хотя, с другой стороны и справедливости ради: а когда со Шнуром было не весело? И нужна ли для этого целая партия? Но это к слову…

В общем, достаточно безобидные, хотя, положа руку на сердце, и очень натужные пригожинские стенания не могли оставить Шнура, этакого трибуна в маске срывателя масок, безучастным. Досталось походя и «тете Лере» — жене Пригожина певице Валерии. Записной рок-шут ехидничал: «Из ботвы готовим каши? Бересту уже едим?»

Обличительный пафос «комментатора» был понятен: уж не вам, «зажравшимся» звездам, плакаться. Для усиления «отповедального» смысла обильно использовалась обсценная лексика, примеры которой нам нельзя воспроизводить, но все можно посмотреть в оригинале. «Усиление», разумеется, вышло эффектным, точным, в этом деле артист, политик и общественный деятель Сергей Шнуров художественно набил руку так, как никто другой.

Пригожин начал было оправдываться, не очень убедительно переводя стрелки на «простых артистов», за которых якобы и болит у него душа, а вовсе не за то, что «тетя Лера» вот-вот пересядет на ботву. Кстати, ей это вообще-то не очень страшно, поскольку пропагандируемый певицей ЗОЖ (здоровый образ жизни), в принципе, именно ботву или что-то похожее как раз и подразумевает как главное меню. Другое дело, что «ботва», которую впаривают клиентам из звездной категории, подчас на вес маленьких слитков золота. Особенности рыночного спроса и предложения.

Но взаимные претензии из области дискуссии о судьбах отечественного шоу-бизнеса в условиях коронавирусного кризиса, которая даже не успела углубиться в содержательную часть, быстро перешли в плоскость личных оскорблений и смачных плевков, приправленных уже с обеих сторон ядреным русским матом. За мат Пригожин всегда осуждал Шнура, выставляя себя громким глашатаем «духовных скреп». А тут и сам сорвался: «Пока до фракций не дорос: ты хайпожором раньше слыл, а оказался…» — и далее «духовноскрепник» применил очень грязное и обидное словечко, не печатаемое в газете.

Но любопытно не определение сексуального действия, которое Пригожин приписывает Шнурову, а упоминание некоей «фракции». Очень опасный поворот, учитывая трепетную страсть самого Пригожина к участию в различных процессах, авторизованных властью, причем независимо от степени их сомнительности. Тут еще вопрос: кто кому какой форы даст? Ну да, у Шнура это вышло не только изящнее, но и продуктивнее — влиться, что называется, в ряды. А Йося все бьется в те двери, а там не очень-то их ему и открывают. Обидно, однако. Да еще благоверную по ходу зацепили.

Так что Пригожина и его возмущение понять можно: «А за то, что вмешиваешь сюда Леру, у меня с тобой будет отдельный разговор». Мол, «я тебя вообще не трогал, не вспоминал ни тебя, ни твоих жен». Ну действительно, зачем было трогать воздушную Валерию, в которой и без кризиса — по крайней мере, так казалось со стороны — дух еле держится в теле из-за всех этих пресловутых йог, вегов и прочих ЗОЖ.

И в Шнуровы «фракционные» дали полетела не просто отповедь «возмущенного мужа», а стихотворная оплеуха, в которой, напрочь забыв, разумеется, о «бедных артистах», на все лады шельмуется обидчик с перечислением личностых и физиологических особенностей: «пропитый до трещин лик», «голый пестик публике совал», «поешь не в туалете, теперь в Госдуме штурмовик». «Ну ладно, слишком много чести тебе стихом мне отвечать», — в гордой позе оскорбленного благочестия завершает свой «ответ Чемберлену» Иосиф Пригожин, сопроводив пост почти порнографическим снимком голого Шнура, сидящего на фоне герба России на какой-то трибуне. Страшно представить, что снимок, если это не фейковый монтаж, был сделан в Госдуме во время какого-нибудь перерыва в заседаниях Комитета по культуре, членом которого является Шнур. Причем, судя по снимку, — большим членом…

Пригожин, похоже, был страшно доволен собой. А Шнуру этого только и надо было. Ответка не заставила долго ждать: «Я читаю, непохоже, чтобы так писал Пригожин, хамством пробивает днище…» Тонкий намек на то, что в запале драчки Иосиф Пригожин выдохся и прибегнул к помощи «литературных негров», написавших за него ответ, бьет сильнее неожиданно всплывшей даже темы «днища». И если в дебатах Собчак—Соболь счет был не столь очевиден, то заочные дебаты Шнурова—Пригожина идут пока с перевесом в сторону «профессионального матерщинника», поскольку муж Валерии совершил главную ошибку — стал играть на поле «врага», где тот дока, и по его правилам, в которых он абсолютный и непревзойденный мастак.

Добавил колоритного мазка в скандальную ситуасьон и опубликованный Шнуровым скан СМС якобы от Пригожина с букетом оскорблений («мразеныш» — самое приличное), а также тем, что можно трактовать как угрозу: «Мы скоро увидимся… наша встреча неизбежна». Правда, Иосиф отрицает переписку, утверждая, что даже не знает номера телефона «обидчика». В любом случае «дебаты», видимо, еще не закончены и продолжатся. Так что счет не окончательный.

Безусловно, образы гг. Шнурова и Пригожина сильно разнятся по степени симпатий и доверия публики. Один явно превосходит другого. К тому же Пригожин, давно превратившийся ради все того же «хайпожорства», которым он клеймит Шнура, в комментатора и спикера по любому поводу и пуку, вряд ли может претендовать на исключительность такого права.

Один звездный персонаж, с которым мы перетирали происходящее, заметил: «Они оба достаточно неискренние и хитропопые люди. Поэтому предполагать, что в этом споре должна присутствовать какая-то истина, было бы наивным… А судьба бедных артистов, действительно бедных, которых тысячи по стране, никак не связана с совершенно обезумевшими звездами, которым сейчас прищемило хвост, и они понимают, что уже не стоят столько, на сколько сами себя оценивают. Отсюда и паника…»

Артур Гаспарян

Источник