ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

У современного законодателя существует иллюзия, что любая глупость, за которую проголосовало большинство в национальном парламенте, немедленно становится законом. Это не так, конечно, – глупость остается глупостью вне зависимости от того, сколько дураков подняло за нее руку.

Прежде всего, необходимо честно сказать: чем раньше россияне осознают, что забота о собственной старости – это вопрос не только и не столько государства или работодателя, сколько глубоко лично-интимный, тем быстрее в России старость перестанет быть синонимом бедности.

Проблема пенсионного обеспечения является многоплановой. Но общество у нас пока не готово к честному разговору и в данной области. Тут есть ряд принципиальных вопросов: могут ли пенсии быть больше в стране нашего уровня развития, адекватен ли для нас пенсионный возраст и т д.. Большая же часть обсуждения проблемы ведется в мифологическом ключе: пенсии маленькие, пенсионный возраст большой, государство может повышать пенсии до западного уровня любой ценой, даже если для этого надо вводить новые налоги и т. д. 

Общий недостаток экономического образования и желания взглянуть правде в глаза все еще очень сильно сказывается. Иначе, чем еще объяснить  популярность простых – использующих мифы – решений сложных проблем. Причем решений, не учитывающих простой факт, что в макроэкономике существуют свои законы и ограничения. Например, нельзя бесконечно увеличивать расходы госбюджета, если не растут доходы. Попробуем разобраться с рядом пенсионных мифологем.

Миф первый. Все проблемы связаны с маленькими пенсиями. Спору нет: пенсионеры в России живут плохо, и повышение качества их жизни – цель достойная. Но это не единственная проблема нашей экономики, и нельзя ради смягчения одной проблемы обострять множество других. Так и одну не смягчить. Например, пенсии повысить, а зарплату врачам понизить или не закупать лекарства в больницы, разве от этого жизнь пенсионеров реально улучшится? Проблема повышения уровня жизни пожилых не может сводиться только к повышению пенсий. Тем более что это все больше разбалансирует пенсионную систему. 

Да, размер пенсий у нас невелик. Кто бы спорил. Но возникает резонный вопрос: а почему у нас в стране такие пенсии? Не есть ли это результат нашего реального места в мире? В странах нашего уровня развития государственные пенсии примерно аналогичного размера. Остальное – уже результат собственных усилий пенсионеров. Мы уже более двадцати лет живем в условиях рыночного хозяйства. В это десятилетие (2010–2020 гг.) на пенсию будут выходить люди, вся трудовая деятельность которых прошла в рыночной экономике. Пора уже избавляться от советского инфантилизма и принимать жизнь в среднеразвитой стране такой, какая она есть.

Миф второй. Социальная направленность российского бюджета – это большое благо. Нет, это не так. Такая бюджетная политика не только отбирает теоретически мыслимое светлое будущее, но и создает колоссальные проблемы в настоящем. В 2010 г. происходит увеличение доходной части Пенсионного фонда: ставка налога на фонд заработной платы, отчисляемого в его адрес, возрастает с 20 до 26%. По сути, главный резерв повышения доходов пенсионной системы будет исчерпан, показатель налоговой нагрузки на фонд оплаты труда у нас окажется одним из самых высоких среди государств, имеющих пенсионную систему. Бизнесу снова придется заплатить несколько сотен миллиардов рублей дополнительных налогов.

Общество должно заставить власть говорить честно. Например для реального изменения бюджетных приоритетов, надо выйти к пенсионерам и объяснить им, почему нужно растянуть обещанное повышение пенсий на несколько лет. Или объяснить производителям неконкурентоспособной продукции, что нельзя кормить их до бесконечности, отбирая деньги у самых работящих.

Пенсионеры – едва ли не единственная социальная группа в России, показавшая способность защищать свои интересы. И для заморозки активных выступлений власть готова на многое. Сразу после протестов пенсионеров зимой 2005 г. (протесты были не против низкого уровня жизни, а против бездарно реализованной идеи монетизации льгот) начался процесс опережающего повышения пенсий (и по отношению к инфляции, и по отношению к общему росту доходов населения). В итоге, с 2005-го по 2007 г. средний размер пенсии вырос в 1,76 раза, за 2008–2009 гг. – еще на 78%, а на 2010 г. намечено очередное повышение пенсий на 45%. 

Самое тяжелое для бюджета – то, что пенсионные расходы относятся к несокращаемым. Приняв один раз решение о повышении пенсий, власть не может на следующий год отказаться от этого. Значит, в последующие годы вопрос о несбалансированности пенсионной системы не станет менее острым. Иллюзии чиновников, что простое повышение с 2011 г. налогов на оплату труда с 26% до 34% позволит «закрыть тему», очень скоро продемонстрируют свою необоснованность. Одновременно существенная часть малого и интеллектуального бизнеса (с высокой долей зарплаты в издержках) уйдет в тень, или, в худшем случае, – закроется или эмигрирует. Как, например, собирается эмигрировать на Украину бизнес по разработке программного обеспечения, где зарплата программистов не облагается у компании никакими налогами вообще, где специалисту нужно лишь купить себе патент за $20 в год и работать по контракту с компанией.

Принятые решения о бюджете 2010 г. закладывают мины замедленного действия под всю бюджетную конструкцию на многие годы. Но разгребать завалы рано или поздно придется. Чудес не бывает: при реально существующей экономике через несколько лет государство не то что повышать, оно просто выплачивать хотя бы прежние пенсии будет не в состоянии (или уже многие забыли, сколь острой была проблема с выплатой пенсий в 90-е годы?). Вот такой у нас сегодня выбор.

Перспективы российской пенсионной системы выглядят все более грустными. Элементарные расчеты показывают, что Пенсионный фонд вместе с государственным бюджетом могут не выдержать все возрастающую нагрузку. К этому ведут несколько факторов: а) пенсии надо повышать: в среднем они остаются очень маленькими, б) растет доля пенсионеров по сравнению с числом работающих: такова демографическая ситуация, и в ближайшие годы она будет только ухудшаться, в) граждане не стремятся самостоятельно копить деньги на старость и продолжают рассчитывать на государство.

Рост пенсионных расходов, естественно, будет уменьшать другие статьи бюджета – на образование, здравоохранение и на развитие в целом. «Какие инвестиции? У нас денег даже на пенсии не хватает!». А без развития экономики денег на пенсии будет еще меньше – замкнутый круг. Серьезность проблемы осознается специалистами и бюрократией. Но предложить рациональные и, увы, радикальные решения пока боятся. Это – лишь один (хотя и очень важный!) пример столкновения стратегии и тактики. А задача общества и власти – искать оптимальное их соотношение.

Миф третий. Хорошо, что пенсионный возраст у нас маленький. Увы, это большая проблема. В последнее время серьезным прогрессом является ее более откровенный анализ рядом специалистов. Наконец, открыто сказано: главный фактор неустойчивости пенсионной системы – низкий пенсионный возраст. Это надо признать со всей определенностью. Без повышения пенсионного возраста задача не имеет решения. Существует миф, будто наши пенсионеры живут гораздо меньше по сравнению со сверстниками в развитых странах. Отсюда и низкий возраст выхода на пенсию. Мол, когда будем жить больше, тогда и пенсионный возраст поднимем. Однако элементарный анализ показывает: если наши граждане доживают до пенсии, (а  вот доживают они действительно реже, чем на Западе, особенно мужчины), то после достижения пенсионного возраста живут примерно столько же. 

Почему, несмотря на нашу низкую продолжительность жизни, текущая пенсионная нагрузка у нас оказывается заметно выше, чем в далеко ушедших по пути старения промышленно развитых странах? Главная причина в том, что в России установлен очень низкий возраст выхода на пенсию: 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин. Это примерно на 10 лет меньше, чем в большинстве стран Запада.

Принято считать: при нашей средней с продолжительности жизни мужчин большинство из них пенсии увидеть не должны или проживут на нее недолго. Но это – миф. Проблемой является запредельно высокая смертность мужчин в трудоспособном возрасте, а вот отставание по смертности в послепенсионном возрасте и среди женщин гораздо менее радикально. До пенсионного возраста доживает около 60% мужчин и около 90% женщин (здесь мы вычитаем и тех, кто умер в младенчестве). Соответствующие показатели, например для США – 77 и 86%, соответственно. При этом средняя ожидаемая продолжительность жизни у мужчин, достигших пенсии (не забываем, что она у нас раньше), составляет около 15 лет, а у женщин – около 25 лет. У американских мужчин этот показатель выше нашего всего на год, а вот у тамошних женщин (их доля в числе пенсионеров больше) – меньше уже на семь лет.

В результате, на десять лет работы российской женщины приходится более семи лет пенсии, в то время как в европейских странах лишь от четырех до семи! И это в развитых странах. А нам-то надо привыкать к адекватным сравнениям – с Бразилией, Мексикой и т д. Отметим: среди всех стран, имеющих государственную пенсионную систему, пенсионный возраст у нас практически самый низкий. 

Пока же благодаря нашим дамам россияне в среднем на пенсии проводят бóльшую долю своей взрослой жизни, чем их зарубежные коллеги. На десять лет трудового стажа у наших мужчин приходится чуть более трех лет пенсии (в  большинстве стран Запада этот показатель колеблется в диапазоне три–четыре года), а у женщин – более семи лет (четыре–семь лет в разных развитых странах).

Низкий пенсионный возраст – наследие советской индустриализации. Большинство граждан  трудилось на тяжелых, зачастую вредных работах. Отсюда, кстати, и многочисленные возрастные льготы по выходу на пенсию. Означает ли это, что нужно немедленно поднять пенсионный возраст лет на пять? Конечно, нет. Во-первых, это выглядело бы издевательством над гражданами, а во-вторых, нарушило бы трудовой баланс и привело к росту безработицы. Повышение пенсионного возраста должно растянуться на годы и десятилетия. 

Но чем быстрее будет принято решение, тем более плавным можно будет сделать переход. Кроме того, и молодые люди, и, тем более, люди среднего возраста, должны знать свои пенсионные перспективы. Наконец, самое главное. Стремление к высоким социальным стандартам, в том числе к достойным пенсиям, не поддержанное быстрым и устойчивым экономическим ростом, развитием экономической и общественной региональной жизни, чревато рисками – финансовыми и политическими. Нельзя обеспечить людям достойную старость, если страна не будет развиваться. Поэтому попытки жить не по средствам – это тоже требования «хлеба и зрелищ» простых римлян империи периода упадка.

Настоящая проблема: низкий пенсионный возраст в сочетании с демографическими тенденциями вот-вот станет настолько серьезным вызовом нашей пенсионной системе, что придется обсуждать вопрос всерьез. Отметим: около трети пенсий у нас оформляются раньше пенсионного возраста. Так, каждый четвертый россиянин выходит на заслуженный отдых на пять–десять лет раньше срока – как работающий на вредных производствах или в тяжелых условиях (районы Севера). В ряде западных стран есть нечто аналогичное, но, как правило, досрочная пенсия выплачивается с определенным понижающим коэффициентом (дисконтом). В России же это не применяется, а главное, дополнительная пенсионная нагрузка целиком ложится на плечи государства. «Вредный» статус никак не влияет на ставку налога, который работодатели перечисляют в адрес ПФ. «Списки работ с тяжелыми условиями труда усилиями отраслевых лоббистов и профсоюзов были сильно расширены в девяностые годы. При этом большинство из досрочно оформивших пенсии продолжает работать, – это значит, что они сохраняют трудоспособность. По экспертным оценкам, около трети рабочих мест, дающих право на досрочную пенсию, имеют нормальные условия труда.

По расчетам экспертов, средний возраст назначения пенсии составляет примерно 54 года для мужчин (на шесть лет меньше установленного) и 52 года у женщин (на три года меньше). Выходит, что соотношение получателей пенсий и работающих у нас составляет не 1:3, как следовало бы из возрастной структуры, а 1:2. Плательщиков же единого социального налога (ЕСН) и вовсе лишь на 40% больше, чем получателей пенсий. Для сравнения: в 1970-е гг. на одного пенсионера приходилось четверо работников. Большинство не связанных с властями специалистов в области пенсионного обеспечения убеждены, что уже через несколько лет выстроенная в стране пенсионная система будет неспособна выполнять даже нынешние скромные обязательства, а в перспективе десяти–пятнадцати лет и вовсе может потерпеть полный крах, утянув за собой всю экономику.

Повышение пенсионного возраста позволяет решить вопрос дисбаланса кардинально. Неудивительно, что за последнее десятилетие эту меру взяли на вооружение едва ли не все стареющие промышленно развитые страны. Пенсионные реформы с увеличением возраста уже прошли или намечены почти везде. Из республик бывшего СССР пенсионный возраст уже повысили страны Балтии, Молдавия, Казахстан, Грузия.

Миф четвертый. Существующая система дает возможность повышения пенсий. В последнее время все выплаты пожилым индексировались почти вровень с инфляцией, то есть их реальная покупательная способность практически оставалась неизменной. В итоге, средняя по стране пенсия держалась лишь чуть выше прожиточного минимума. У многих она долгие годы оставалась ниже планки, за которой начинается нищета. Относительный размер пенсии в течение десятилетия постоянно падал и в результате опустился до 25% средней официально декларируемой зарплаты. 

В Европе и других развитых странах отношение этих двух показателей, находится на уровне 60%, а минимальный рекомендуемый  международными организациями уровень составляет 40%. К этой цифре и стремятся страны нашего уровня развития. В 2010 г. впервые за историю РФ мы должны достичь этой заветной планки (40%). Однако старение населения, рост доли пенсионеров и увеличение продолжительности их жизни – это общемировая тенденция, которая заставляет чиновников задуматься над будущим пенсионных систем (там, где они есть).

Миф пятый. Проблема как-нибудь рассосется и жизнь на пенсии улучшится. Увы, это невозможно. Ряд факторов фундаментально препятствуют этому. Демографическая, а вслед за ней и пенсионная обстановка ухудшается. Доля пенсионеров (и, соответственно, расходной части пенсионной системы) будет неизбежно расти, а доля людей в трудоспособном возрасте (то есть доходной части системы) – столь же неизбежно сокращаться. На перспективу этот показатель уже задан уровнем рождаемости, который сложился в нашей стране за последние двадцать лет.

В начале 1990-х он испытал обвальное, более  чем полуторакратное падение до самых низких в истории страны уровней. С начала 2010-х гг. в трудовой возраст будет вступать куцее поколение детей 1990-х гг., а на пенсию уже активно выходит сравнительно многочисленное послевоенное поколение. Кроме того, в последние годы у нас наконец-то обозначилась тенденция роста продолжительности жизни, которая, судя по данным о смертности, сохранилась даже в условиях кризиса [1]. Значит, возрастная пирамида теперь будет становиться еще сильнее перевернутой: она начнет приобретать все более значительный «верх» и все более узкую середину.

По прогнозам, нам придется смириться с тем, что в 2015 году размер пенсий скатится до прежнего уровня в 25% зарплаты, а дальше упадет еще сильнее. Иначе для его поддержания придется идти на рекордное повышение налоговой  нагрузки. Впрочем, уже через двадцать лет ее и так придется довести до совершенно фантастического уровня – 40% от зарплаты, причем с перспективой дальнейшего увеличения. Очевидно, это невозможно: трудиться станет невыгодно и экономика просто рухнет.

Несмотря на значительную долю пенсионеров, их влияние на пенсионную систему до последнего времени было некритично. Во-первых, на очень низком уровне были пенсии. Во-вторых, в структуре населения был крайне мал вес другой группы иждивенцев – детей, а доля трудоспособных оставалась высокой и росла в абсолютном выражении. В-третьих, наоборот, доля пожилых людей в последние два десятилетия не росла.

Кроме повышения пенсионного возраста существуют и иные способы стимулирующие более позднее обращение за пенсией. Тем, кому пенсия назначается раньше срока, ее начисляют с дисконтом, а те, кто соглашается выйти на пенсию позже,  напротив, получают надбавку. В России активно обсуждается идея сокращения списков вредных производств и переноса дополнительного финансового бремени на работодателей. Но эффект эти меры могут дать весьма ограниченный. Пожилые люди с их малыми заработками почти всегда предпочитают иметь два источника дохода – и пенсию, и зарплату одновременно, что законодательством допускается.

Пересмотр практики выплаты досрочных пенсий кардинально ситуацию не исправил: этот источник мог бы дать пенсионной системе дополнительные 200–300 миллиардов рублей, однако данный вопрос в госструктурах сейчас всерьез не прорабатывается. Идея пересмотра финансовой ответственности за тех, кто рано выходит на пенсию, обсуждалась с 2002 года, но безуспешно. Повышение же налоговой нагрузки ухудшит и без того непростое финансовое положение предприятий. Бизнесмены, которые выводили зарплату из тени после снижения налогов, теперь могут пойти на попятную.

Миф шестой. Увеличение налогов – это забота о пенсионерах. Теоретически, можно б было говорить об идеях социальной солидарности. Но при условии, что не тратились бы сотни миллиардов рублей на сокрытие убытков бездарно управляемых государственных предприятий, или хотя бы МВД в условиях кризиса не принимало решение о закупке позолоченных кроватей для своего дома приемов. Но ведь нет, разнообразные госкормушки функционируют и гигантские средства в них тратятся.

В госбюджете постоянно закладывается непрерывное размножение чиновников и увеличение их зарплат. Исследования показали: в 2000–2008 годах рост зарплаты в госсекторе был в два раза больше, чем рост экономики. При этом, как мы хорошо знаем, число людей, получающих зарплату из бюджета, тоже растет в пару раз быстрее роста экономики. Так продолжаться до бесконечности не может. Деревья не растут до небес; работающие в бизнесе не в состоянии прокормить беспредельно увеличивающуюся орду бюджетников. Кроме того, регулярное повышение зарплаты бюджетников подрывают стимулы к труду в рыночных сферах. Возникает дилемма: пахать на частника-эксплуататора или за почти те же деньги (а иногда и большие) имитировать работу в госконторе. Выбор многих понятен.

Миф седьмой. Пенсионная обеспеченность – исключительно забота государства, оно как-нибудь и должно обеспечить решение проблем. Нет, думать об этом нужно самому. Говорят: пошел работать – начинай думать о пенсии. Иначе будет плохо. Например, ваш возраст – около 40 лет, вы можете тратить все, что зарабатываете. Но тем самым вы осознанно выбираете нищету в пенсионные годы. Посмотрите на сегодняшних пенсионеров. В ближайшие как минимум лет 20 ничего другого государственная пенсия вам не обеспечит. Такова реальность жизни. Не только в странах нашего уровня развития, но и в других опережающих нас на пару десятков лет, государственная пенсия не дает возможности поддерживать уровень жизни, хотя бы на нижней границе среднего класса [2].

По оценкам экспертов, для поддержания привычного уровня жизни на старости лет требуется  примерно 50–75 % предпенсионных доходов [3]. Иными словами, сейчас средняя сумма пенсии в разы меньше этой величины. Отметим: в расчетах есть определенный элемент системной ошибки. Так, статистика дает заниженные цифры доходов: учитывается только «белые» зарплаты. «Пенсионная» статистика значительно точнее. Значит, государственные пенсии в разы меньше дохода, необходимого для поддержания привычного уровня жизни.

Вопрос: как будет выглядеть ситуация через 20 лет, когда на пенсию будут выходить нынешние 35–40-летние? Самый оптимистичный прогноз: 20 лет спустя государственная пенсия будет в несколько раз меньше необходимой для поддержания привычного уровня жизни. Официальные прогнозы выглядят так. В администрации Президента РФ считают, что если не начать предпринимать меры по стимулированию добровольного накопления пенсий, то они в ближайшем будущем будут составлять не более 15–17 % от средней зарплаты. С этим согласен и Пенсионный фонд РФ: 15 %, к 2020 г. – 10 %. Более оптимистичен Минфин РФ: в ближайшие 10–15 лет пенсии будут составлять около 25 % среднего заработка. На этой основе можно попробовать спрогнозировать будущее – как будут вести себя цены и, соответственно, каково будет абсолютное и реальное увеличение пенсий и т. д.

Вывод. Повышение пенсионного возраста неизбежно. Пенсии при этом будут оставаться небольшими. Российскому населению и здесь придется осваивать реальность рыночной экономики: пенсионная обеспеченность – личное дело каждого. Тем более в среднеразвитых странах типа России. В ближайшие несколько лет власти свое обещание не повышать пенсионный возраст, скорее всего, сдержат, то есть у нынешних самых старших поколений неожиданностей не будет. Повышение пенсионного возраста будет, видимо, плавным (надо избежать всплеска безработицы и излишнего давления одномоментно возросшего предложения на рынке труда).

В экспертном сообществе уже сложился некий консенсус необходимых изменений в ближайшие 10–20 лет. Это повышение пенсионного  возраста до 62–65лет. Возраст выхода на пенсию, скорее всего, в будущем  станет одинаковым. Женщины в нашей стране сильно превосходят мужчин по продолжительности жизни, так что ущемление прав сильного пола выглядит социально несправедливым. Возможно, на первом этапе целесообразно ограничиться лишь повышением пенсионного возраста для дам. Если общество сможет осознать реальность, а власть увеличит доверие к ней, то процесс сможет начаться к середине этого десятилетия и затронет тех, кому сейчас 45–50. Но более вероятно, что решение о повышении пенсионного возраста запоздает: оно будет отложено до начала 2020-х годов и затронет нынешних 20–30-летних.