ОТРЯД НЕ ЗАМЕТИЛ ПОТЕРИ БОЙЦА

Главная » Статьи » Пенсионеры и жизнь на пенсии

Если бы подполковнику запаса Олегу Михайловичу Киселёву лет двадцать назад кто-нибудь рассказал, чем завершится его офицерская служба, то он, наверное, послал бы неуместного шутника, куда подальше. Но годы прошли и то, что раньше нельзя было даже отдалённо представить, вдруг стало кошмарной реальностью. Родная воинская часть, в которой он когда-то начинал службу молодым, совсем «зелёным» солдатом-срочником, а потом вернулся в неё, уже будучи зрелым офицером, его, как последнего помойного кота, гонит вместе с семьёй на улицу, под забор, в бомжи, пытаясь лишить единственной крыши над головой.

Знал бы прикуп, жил бы в Сочи…

На самом деле историю Олега Михайловича Киселёва трудно назвать уникальной, ибо в подобной ситуации ныне оказались тысячи офицеров. В декабре 1997 года ему и его теперь уже бывшей семье по ходатайству жилищной комиссии Галицынского пограничного института правительство Москвы выделило двухкомнатную квартиру на Самаркандском бульваре. Самому Олегу Михайловичу в новой квартире удалось пожить совсем немного, ибо судьба военного человека неисповедима. Из столицы ему пришлось отправиться к другому месту службы, в Сибирь, а жена декабристкой стать отказалась. Поэтому Киселёв уехал один, без справки о сдачи жилья.

А потом, как водится, брак распался – не способствуют ему большие расстояния и долгие месяцы разлуки. Киселёв женился опять, перебивался с новой уже семьёй на съёмных квартирах, но надеялся к концу службы всё-таки обрести свою крышу над головой. Действующее в ту пору законодательство ещё позволяло питать подобные надежды.

Олег Михайлович не стал судиться с бывшей женой. Это было абсурдно. Жилищный кодекс РСФСР, который был отменён лишь в 2005 году, обязывал государство обеспечивать жильём всех граждан, а не только малоимущих, как сейчас. Жена и сын Киселёва, вселившись в квартиру в Москве, обладали на неё точно такими же правами, как и глава семейства. Ни один суд не выселил бы их с законно занимаемой жилплощади. Разменять квартиру тоже было нельзя. Статья 41 ЖК РСФСР гласила, что при предоставлении жилых помещений не допускается заселение одной комнаты лицами разного пола старше девяти лет, кроме супругов. Поэтому жилищная комиссия территориального отдела «Новосибирск» Юго-Восточного регионального управления Федеральной пограничной службы России и признала подполковника Киселёва нуждающимся в жилом помещении, руководствуясь разъяснениями заместителя директора ФПС России по тылу от 6 января 1995 года.

Ну, а потом случились события, которые прекрасно укладываются в самое страшное китайское проклятье: «Чтобы жить тебе в эпоху перемен!» С точки зрения жителей Поднебесной всякие неожиданные изменения вредны, особенно если это касается законодательства. И с ними нельзя не согласиться. Вот представьте себе такую ситуацию. Из года в год вы ездили на своей машине к дому по одной и той же дороге. Но в один прекрасный момент Вас останавливает гаишник и, весь светясь от счастья, указываем вам на «кирпич» прямо над вашей головой, который неведомо откуда взялся и который вы, естественно, не заметили. А потом вас заставят заплатить штраф, да не только за последнюю поездку под запретительным знаком, а за все предыдущие годы. «Что за вздор!» - скажете вы и будете совершенно не правы.

Законы святы, да законники супостаты…

Вот как описывает эти события один из военных юристов. «До 2010 года практика повторного обеспечения военнослужащих жильём для постоянного проживания была весьма противоречива, что связано с несовершенством соответствующих положений Федерального закона «О статусе военнослужащих» и Жилищного кодекса Российской Федерации. Однако (Ура!) в июне 2010 г. судебные инстанции, заняли однозначную позицию по данному вопросу: такие военнослужащие подлежат повторному обеспечению жильём только при условии сдачи ранее предоставленного им для постоянного проживания жилого помещения. Эта позиция нашла своё отражение в определениях Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2010 г. № 205-В10-17 и от 9 декабря 2010 г. №203-В10-17»

То, что Жилищный кодекс РФ и Закон «О статусе военнослужащих» позволяет таким бедолагам, как Киселёв, попавшим в трудное положение в связи с непредвиденными жизненными обстоятельствами, всё-таки обрести кров над головой, теперь цинично определяется как «несовершенство закона». И вот военные судьи, ничтоже сумняшеся, решили «слишком гуманный» закон подправить и по-своему истолковать.

- Вообще-то в этом случае мы имеем дело даже не с правом, а с политикой. Причём даже не государственной политикой, а просто с политикой отдельных ведомств и некоторых высокопоставленных чиновников, - объясняет юрист Алексей Морозов из Екатеринбурга, который специализируется на защите прав военнослужащих. – Вспомните время, когда появились определения Военной коллегии Верховного суда РФ № 205-В10-17 и №203-В10-17 - июнь-декабрь 2010 год! Это самый пик сердюковской реформы в Министерстве обороны. «Борцу с зелёными человечками» нужно было срочно уволить из армии по сокращению сотни тысяч офицеров и прапорщиков, а квартир, естественно, на всех не хватало. А если припомнить, что по статистике в России распадается каждый третий брак, то можно себе представить, какую экономию сулили эти решения судебных органов, вдруг занявших «однозначную позицию» в пользу военного ведомства. Судьи, как известно, тоже люди. К ним всегда можно какой-то подход найти. Квартиру выделить в центре Москвы, например. Это ведь легче, чем в закон поправку внести. Депутатов вон сколько! А состав Военной коллегии сравнительно небольшой. Ну, а нижестоящие суды сразу же взяли под козырёк - жираф большой, ему видней!

В Жилищном кодексе РФ и законе «О статусе военнослужащих» ничего не сказано о том, сколько раз может получить жилье военнослужащий по социальному найму. Статья 53 Жилищного кодекса РФ предусматривает лишь пятилетний ограничительный срок для тех, кто жилье потерял по неуважительным причинам. А закон «О статусе военнослужащих» конкретизирует, что всего один раз военнослужащему предоставляется жилье в собственность по избранному месту жительства за счёт средств федерального бюджета.

Правда, есть ещё один пункт в Правилах учёта военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, утверждённых Постановлением Правительства РФ № 1054 от 06 сентября 1998 года. Из него следует, что не признаются нуждающимися в получении жилых помещений военнослужащие, в случае, если их жилищные условия ухудшились в результате обмена, мены, купли-продажи или дарения ранее полученного от государства жилья. Однако не надо нужно быть великим юристом, чтобы понять, что и это правило к Киселёву не относится.

Надо отметить, что Россия – страна континентального права. Судебные прецеденты у нас не имеют силы закона. Потому указанные определения Военной коллегии Верховного суда РФ по жилищному вопросу создали правовую вилку. Если бы Киселёву дали жилье по социальному найму, то требования закона при этом формально не были бы нарушены. Но вот в случае отказа выделить квартиру, он был лишён возможности опротестовать его в суде. Увы, именно так и получилось впоследствии.

Нелепость создавшейся вокруг Киселёва ситуации словно нарочно подчёркивал такой вот пример. Почти одновременно с Киселёвым из части увольнялся другой офицер, с очень замысловатой биографией. Распад Советского Союза он встретил в одной из республик СНГ, принял там присягу на верность новой родине, а потом, послужив немного, уволился, заодно приватизировав и продав доставшееся ему там от военного ведомства жилье. Затем этот гражданин вернулся в Россию, устроился на работу и обзавёлся муниципальным жильём, которое тоже впоследствии продал, когда устраивался на военную службу. Послужив в пограничной службе России, офицер заново приобрёл право на жилье и при увольнении его получил. А что? Всё по закону!

Странным образом определения Военной коллегии Верховного суда касаются только тех военнослужащих, которые служили в России и получили жилье пусть даже от того же муниципалитета, но по ходатайству воинской части. То есть, по сути, военная служба рассматривается теперь судебными органами как отягощающее обстоятельство. Правда, в Конституции России сказано, что все граждане перед законом равны. Но мало ли там, чего написано.

Глас вопиющего в пустыне

На момент увольнения в запас в связи с достижением предельного возраста Олег Михайлович Киселёв с женой и двумя несовершеннолетними детьми проживал в служебной квартире. Напротив достраивался новый шестнадцатиэтажный дом, в который семья Киселёва рассчитывала вскоре переселиться. Однако жилищная комиссия Пограничного управления ФСБ России по Новосибирской области растоптала все эти радужные мечты. Киселёва, с очереди сняли, затем уволили в запас, а потом в почтовом ящике стали появляться письма с требованием немедленно очистить служебное помещение и уйти неведома куда, ну хоть в цыганский табор.

Киселёв боролся за свои права как мог. Подал в гарнизонный суд, затем в окружной, и, разумеется, все суды с треском проиграл. Не помогли даже справки из Галицынского пограничного института и мэрии Москвы о том, что претензий к нему по поводу сдачи ранее полученного жилья нет. Написал и разослал письма разным большим начальникам. Вот отрывок из одного из них. Его невозможно читать без содрогания.

«ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА!!!!!!!!

СПАСИТЕ МЕНЯ И МОЮ СЕМЬЮ!!! МЕНЯ С НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ ДЕТЬМИ, МЛАДШЕМУ СЫНУ ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ГОДА, КОМАНДОВАНИЕ ПОГРАНИЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ФСБ РОССИИ ПО НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ ВЫГОНЯЕТ НА УЛИЦУ. Скоро Я СТАНУ – БОМЖОМ!

Жить после увольнения будет негде, и незачем, ситуация такова, что хоть руки на себя накладывай, пристёгивай себя наручниками к двери руководства, бери канистру с бензином, спички, созывай представителей СМИ. Короче руки на себя наложить только и остаётся. Я не знаю, что мне делать.

Я честно отслужил 28 лет, исполнилось 45 лет, перед самым увольнением Пограничных органов ФСБ России (за три месяца до увольнения) меня решением жилищной комиссии выкинули из очереди на жильё по социальному найму.

Когда истёк срок предыдущего контракта, подписанного с начальником Пограничного управления ФСБ России по Новосибирской области, рапорт на увольнение я не писал. Наоборот, я представлял рапорт о продлении контракта ещё на год и высказывал желание служить.

Когда состоялось заседание жилищной комиссии, решением которого я был снят с очереди нуждающихся в жилом помещении по социальному найму, я был на военно-врачебной комиссии в Голицынском госпитале. О принятом решении я своевременно извещён не был. Узнал о нём случайно, в разговоре с председателем жилищной комиссии полковником Гущиным С.Н.

Я служил честно и добросовестно, служил, считая, что по окончанию службы буду обеспечен жильём. Да я оставил квартиру своей первой семье. Но по существующему законодательству, на момент написания рапорта о постановке на учёт в качестве нуждающегося в получении жилья по социальному найму, я имел такое право. Получается, что в нашем государстве закон имеет обратную силу? Я всегда думал, что «Закон обратной силы не имеет», а получается «Закон, что дышло, куда поверни, туда и вышло». Военные суды в регионах, руководствуясь определениями Военной коллегии Верховного Суда РФ, а не Федеральными законами, отстаивают интересы военных ведомств, а не нуждающихся в жилье военнослужащих.

А если я потерял право на жилище, то почему мне не было сразу сказано об этом соответствующими должностными лицами? Почему меня выгнали из очереди на жильё по социальному найму только перед самым увольнением?

Если бы я знал об этом своевременно, то смог бы решить квартирный вопрос для семьи каким-либо другим путём. Например, взял бы ипотечный кредит. Когда денежное содержание было нормальным. Узнавал в банках - ипотечный кредит при нынешних доходах мне не дадут. А жить где? Что мне делать? Как жить дальше?

Конституция РФ гарантирует каждому право на жилье. Получается, не каждому. Даже выселению из служебных квартир подлежат только военнослужащие и их семьи, если они потеряли право на жильё по соц. найму. Гражданский человек потерял право на квартиру по соц. найму, подождал пять лет и опять может получить, военный – нет. Не может. Я две семьи потерял потому, что службе уделял внимания больше, чем семье. Сейчас теряю вообще ВСЁ. Жить - смысла нет».

Даже такие щемящие нормальное человеческое сердце обращения ни к чему не привели. Кто услышит ныне глас вопиющего в пустыни? Но зато Пограничное управление обратилось в районный суд с иском о выселении семьи Киселёва. Судебная машина закрутилась, заскрипела, и, судя по всему, и этот процесс Киселёв, скорее всего, тоже проиграет.

Самый главный закон – это закон джунглей

Кто-то из классиков сказал, что извечные русские вопросы это - «Кто виноват?» и «Что делать?». Они всегда маячат перед нами, словно в семафоры. Вот и в истории, приключившейся с Киселёвым, без них явно не обойтись.

Кому теперь предъявить претензии в том, что человек, честно отслужив Родине, остался без крыши над головой? Государству? Конечно, кого не спроси, у нас всегда и во всём виновато пресловутое Государство. Но кто это и что это такое? Президент? Парламент? Если разумно рассудить, то закон однозначно на стороне Киселёва. Таким образом, Президент и Федеральное собрание, которые у нас принимают законы, сразу же отпадают. Они не хотели выселения Киселёва.

Остаётся суд, как независимая ветвь власти. Но и тут не всё так однозначно. Определения Военной коллегии Верховного суда РФ по жилищному вопросу, между прочим, не являются директивными указаниями в адрес нижестоящих судов. Тем более что и приняты они по вполне конкретным обстоятельствам отдельных частных лиц. Поскольку у нас в стране формально судебный прецедент не признается, то всякий раз, принимая решение по делу, каждый судья должен оценивать факты как бы заново, без оглядки на другие судебные органы.

На практике, как видим, всё происходит иначе. В истории с Киселёвым мы имеем некую единую позицию военного судебного сообщества. Но откуда она появилась? Может, было большое совещание судей, и там чего-то решали, в шуме и хрипоте споров? Увы, нет… Теперь поди вот узнай, какая муха укусила судей Верховного суда!

Тем не менее, по закону судебное сообщество у нас совершенно независимо от других ветвей власти. И трудно себе представить, что бы кто-то, даже облачённый самыми большими полномочиями, сегодня прямо взял бы и отдал судьям приказ: жильё разведённым воякам не давать. Такого приказа точно не было!

Недавно я общался с одним из знакомых военных судей и рассказал ему о случае с Киселёвым. Мой визави не отрицал несовершенства российской судебной системы, которая все ещё подвержена телефонному праву при внешней своей независимости. Но неожиданно для меня собеседник «перевёл» стрелки в другую сторону.

- В отличие от частей Министерства обороны в пограничных органах действуют жилищные комиссии, которые являются коллективным органом, - сказал мне судья. – Насколько я помню, пограничники всегда славились своей сплочённостью, взаимовыручкой, духом коллективизма и товарищества. А если они сами взяли и лишили своего боевого товарища жилья, какой спрос с судьи?

А ведь и правда, позиция жилищной комиссии Пограничного управления ФСБ России по Новосибирской области не может не удивлять. Когда увольняли Киселёва, как раз был введён в эксплуатацию новый дом на несколько сотен квартир. Жилья хватило бы всем. Однако, одного члена экипажа команда корабля вдруг решила выбросить за борт, на съедение акулам.

Я тщетно пытался восстановить хронологию того злополучного заседания. Участники той, уже бывшей на сегодняшний день комиссии, тупо таращили на меня глаза и ничего толком не могли вспомнить. Для них это был простой, будничный эпизод в их повседневной жизни. Ну, сказал кто-то, что вот есть такое мнение – не давать жилье. Потому, что, дескать, есть какое-то решение Военной коллегии Верховного суда. И дальше, как поётся в песне Владимира Высоцкого, «взвод отлично выполнил приказ». И никто поделать ничего не смог. Или не захотел…

Члены комиссии были не привередливы - не интересовались, по какому поводу Верховный суд вынес своё решение, является ли оно основанием для принятия решения жилищной комиссией, какова позиция закона в этом вопросе? А тем паче всем было совершенно до лампочки, что там дальше будет с Киселёвым, и его семьёй. Ведь как гласит закон джунглей, каждый – сам за себя. В общем, не повезло Киселёву с боевыми товарищами.

Капитан Копейкин нашего времени

Римский император Траян искренне считал, что если власть императора вдруг утратила нравственное начало, то он должен быть немедленно заменён другим лицом. К сожалению, в жилищной комиссии Пограничного управления ФСБ России по Новосибирской области ни одного своего Траяна не нашлось, никто не взял себе самоотвод. Впрочем, чему тут удивляться? Годы духовной смуты сделали своё чёрное дело.

Молодой лейтенант Киселёв начинал военную службу в СССР, а закончил её подполковник Киселёв уже совсем в другой стране. Если в СССР в обществе культивировалась взаимопомощь, если помочь попавшему в беду человеку, считалась нормой, то сейчас всё наоборот. В большой чести и «уважухе» тот, кто показывает пример торжества животных инстинктов – схватить кусок, нажраться в одиночку, украсть, спрятать, убежать. Мир поделился на «правильных пацанов» и «лохов».

Вот Киселёв, несомненно - «лох по жизни». Зачем-то отдал квартиру бывшей жене. Надо было её как-то обмануть, хитростью выманить из жилья, что-нибудь замутить – киллера, например, нанять. И служил плохо – ни машины, ни роскошной дачи в итоге. Вот дурак, взятки брать не научился! И детей наплодил. Кому они нужны? Зачем нищету размножать?

Наверное, именно так думали члены жилищной комиссии, разбирая дело Киселёва. Один из них, кстати, мне так прямо и сказал: «А что он так неудачно женился?» Логика железная! Против этого лома нет приёма. Если прохожего ограбили, сам виноват – зачем вечером по улицам шастал. А если бабульку нагрели мошенники – сама дура! Нечего кому-попало двери открывать! В жизни побеждает сильнейший! «Лохам» тут не место! Так ведь, господа офицеры?

Когда Киселёва увольняли, офицерское собрание части молчало. Подумаешь, невелика птица! А вот когда в новосибирских газетах вдруг взгрели некоторых должностных лиц управления, которые нарушили законодательство, председатель совета офицерского собрания прямо-таки запел соловьём. Написал в защиту своего начудившего коллеги большую статью и напечатал её в региональной пограничной газете, не забыв добавить в конце: «Честь имею!» Одна фраза из той статьи мне очень даже понравилась: «Главным богатством управления являются люди, которые должны жить в человеческих условиях». Золотые слова! Жаль только, что Киселёв к категории людей уже, по-видимому, не относится. Мавр сделал своё дело, послужил, и будь здоров! Давай, до свидания!

Забавно, что никто не задумывается о том, что с моралью лавочника очень хорошо торговать на рынке, но совсем плохо воевать. Взять даже самый примитивный тест на сплочённость: «А пошёл бы ты с ним в разведку?» Хоть убейте меня, но не могу я представить группу разведчиков, набранную из членов жилищной комиссии, которую возглавит её бессменный председатель - полковник Гущин. И Киселёва в этой же группе. С пулемётом – в качестве замыкающего. И чтобы вместе они - в тыл врага. И не надо мне рассказывать сказки о том, что вот сегодня дружный коллектив лишил отставного офицера последней крыши над головой, но зато завтра всё будет совсем иначе. Раненного Киселёва сердобольный Гущин, с риском для жизни, вынесет с поля боя, а если загорится его дом, первым бросится в огонь, чтобы спасти детей, которых сам же до этого обрёк на изгнание. Ну, согласитесь, как-то не вяжется одно с другим.

А ещё мне интересно, что всё-таки будет после того, как Киселёва с позором выгонят из служебного дома, где живут одни пограничники. Сначала нагонят судебных приставов в масках, будут с грохотом выбрасывать из окна на улицу его скромные пожитки. А потом, через годик-другой, настанет пора очередного юбилея в Управлении. Начнут, как принято, зазывать на праздник ветеранов. Нальют им боевые сто грамм. А Киселёв ведь ветеран – да ещё какой! Он же срочную ещё здесь служил! Вот позовут ли его на юбилей? И придёт ли он? Ну, а ежели придёт? Как ему в глаза смотреть будут?

Знаете, что меня во всей этой истории больше всего беспокоит? Нет, не морально-психологическое состояние коллектива Пограничного управления, показательно провалившего тест на нравственность в отношениях среди сотрудников. И не наше чрезмерное гибкое правосудие, так прогнувшееся под одного военачальника, чьё имя стало уже нарицательным синонимом воровства, что до сих пор выпрямиться не может. И не душевные метания самого Киселёва, который, я верю, со всеми жизненными невзгодами все-таки как-нибудь справится, и не станет, как обещал, обливать себя бензином, и не пойдёт потом, от обиды, словно гоголевский капитан Копейкин, на большую дорогу.

Меня беспокоит то, что у Киселёва в его второй семье растут два прекрасных сына. Пока, что они ещё совсем мальчишки. И никому нет дела до того, где они теперь и как собственно будут жить. Но пройдёт ещё лет десять-пятнадцать и Родина обязательно вспомнит о них. Даст им военную форму, и автомат на плечо повесит. Потому что у страны, жалеющей квартиру своему защитнику, долго ещё не будет своей наёмной армии.

И тот, кто внимательно читает газеты и тщательно штудирует сводки новостей в Интернете, знает, что творится нынче в мире. Без труда может догадаться, что затишье наше временное. Известно ведь, что недалеко от наших границ уже вовсю громыхает военная гроза. Мировой кризис не за горами. А мы всё ещё потенциально богатая страна. И есть, чем у нас поживиться. И все эти алмазы, лес, газ, нефть, недра, чистую воду, плодородные почвы нам рано или поздно всё равно придётся защищать с оружием в руках от жадного и загребущего «мирового сообщества».

И вот думаю я - когда мальчишкам Киселёва дадут в руки автоматы, и вспомнят они вдруг судьбу своего отца, своё позорное выселение из служебной квартиры, что они будут тогда делать? За кого пойдут воевать?