"Верю, что Новороссия будет"

Казачий атаман Павел Дремов в конце прошлого года стал героем Интернета, когда он выступил с обращением к руководителям самопровозглашенной Луганской республики, предъявив им достаточно тяжкие обвинения. Однако даже после этого жесткого конфликта он остался одним из командиров армии ЛНР.

— Скажите, чем сегодня является ваш казачий полк? Подчиняетесь ли вы военному командованию ЛНР или вы сами по себе?

— Мы являемся действующей воинской частью. Мы 6-й отдельный мотострелковый полк.

— То есть вы считаете политическое руководство ЛНР и своим руководством?

— В армии есть такое правило — солдаты не имеют право лезть в политику. Я считаю, и весь полк так считает, сейчас главное защитить Родину, а потом, кто захочет, станет политиком, кто не захочет — останется военным.

— Не знаю, можно ли это считать участием в политической жизни, но вы жестко критиковали руководство Луганской республики, в том числе и за то, что в новой власти оказалось очень много старых кадров. Это что, такая серьезная проблема?

— Понимаете, кто воровал, он и будет воровать. Когда их возвращают назад, я не могу понять — для чего. Я не могу понять, когда прокурор, бравший взятки, вновь садится в кресло прокурора определенного города. Мы вышли бороться против всего этого, а на манеже одни и те же. Хотелось бы изменений для всего народа в лучшую сторону.

Для Игоря Венедиктовича Плотницкого самым главным должны быть не политические игрища, а сделать так, чтобы здесь люди жили лучше, чем там. Вот когда мы это сделаем, то не надо будет туда ехать на танках, а люди сами поднимутся, чтобы быть вместе с нами. А пока на той стороне этого не видят.

Власть должна помогать людям решать проблемы, причем не на бумажках, а реально. Вот у нас тут дома есть, разбомбленные после последней операции, наши поехали — дайте нам шифер. Они — нет, все отдали подрядчику. А кто подрядчик? Не знаем. Все! Замкнутый круг!

— Много воруют?

— Да, много. Вот пример. Человек, который служил у нас в полку, в Туле собирал гуманитарку на протяжении 4 месяцев, ну, а дальше он ее тут продавал. Сейчас наши ребята его нашли, собрали по нему материалы...

— И вы сами его разыскали?

— Да, сами, потому что мы не хотим, чтобы он нашим именем прикрывался, чтоб не думали, что мы такие же. Давайте съездим ко мне домой — посмотрите. Живу, как и раньше, ничего не изменилось: кухня, спальня, вода приносная. Но пусть денег у меня нет, я все равно самый богатый человек во всей Луганской области. У меня есть 3000 друзей, товарищей, которые и спину прикроют и на себе, если надо, вынесут.

— После вашего новогоднего выступления, которое на всех произвело неизгладимое впечатление, у вас какие-то проблемы были, угрозы поступали?

— Да меня чуть ли не каждый день предупреждали: дескать, тебя уже заказали. Но я как говорил правду, так и буду. Иначе для чего я год назад заходил в это СБУ? Чтобы опять бояться? Лучше 5 минут жить стоя, чем всю жизнь на коленях. Я на колени ни перед кем не встану и жить по принципу "Моя хата с краю" не буду. Нас и так 23 года старались к этому приучить.

— А у вас есть политические амбиции?

— Нет.

— То есть вы отвоюете и все?

— Так точно.

— А вот будут выборы в местные советы...

— От нашего полка никто в них участия принимать не будет. Мы военные, наше дело защитить страну.

— Но разве люди, которые сражались, не имеют права участвовать в органах власти? Ведь есть же идея казачьего самоуправления.

— Согласен полностью, но… Тот, кто будет здесь заниматься хозяйством, он не сможет пойти дальше, а я хочу идти до конца.

— Куда? На Киев?

— Я уверен, что Новороссия все-таки будет. Что будет не ЛНР, не ДНР, а одна страна...

— А границы у нее какие будут?

— Ну, это посмотрим еще! Но по Днепру — точно.

— То есть все Левобережье?

— Да, и Одесса, конечно.

— А не боитесь, что такие как вы вообще нужны, пока идет война? А когда она закончится, придут такие маленькие, серые человечки в аккуратных костюмах чиновников и схарчат вас всех?

— А так и будет.

— И вы спокойно на это идете?

— Да. Я, конечно, не считаю это правильным, просто знаю, что так будет. Так и бывает после всех войн. Вернулся домой — ты уже никому не нужен, а, может, потом и вовсе скажут, что ты преступник!

— И кем вы станете?

— Каменщиком.

— Каменщиком?

— Я давал слово, когда все это начиналось, что когда закончится война, я стану каменщиком, и я его сдержу.

— Ну, а если вас настоятельно будут куда-то выдвигать, просить?

— Откажусь.

— Верховная рада приняла постановление, согласно которому выборы здесь должны проходить по украинским законам. Вы себе можете такое представить?

— Нет.

— А как тогда?

— Закон, наверное, у нас сейчас примут, и проведем. Ни для кого не секрет, как выбирают на Украине: за два дня до выборов уже знают результат. Нам просто назначат тех, кого захочет Киев. А я не буду жить в стране, где официальный лозунг "Одна страна — одна нация". Если в Европе никто не видит, что это фашизм, то меня в школе учили по-другому. Для меня Хатынь осталась Хатынью, и героями те, кто сжег там людей, никогда не станут.

Парубий вон заявил, что они 100 лет ведут борьбу с одним и тем же противником — то есть с Россией. Я хотел бы узнать, что здесь построил господин Парубий и что здесь построил Советский Союз? Кто им построил все эти институты, днепрогэсы? Их не олигархи построили, их построил советский народ.

— Кстати, об олигархах. Как вы собираетесь распорядиться собственностью тех, чьи имена на слуху: Ефремова, Королевской, Ахметова?

— А вот как раз был случай. У нас тут есть ферросплавный завод, он принадлежал Коломойскому. Недавно звонил его заместитель и говорит: "Давайте, мы вам заплатим $5 млн, а вы нам завод вернете". Я говорю: "Так это не ваш завод! Деньги нам от вас не нужны, а завод будет принадлежать народу, республике".

— То есть вы за национализацию?

— Я — да.

— Так кто вы по своим убеждениям? Монархист или красный казак?

— Я, скажем так, за социально-справедливую монархию.

— Вы по каким критериям к себе людей принимаете?

— Критерий простой: быть человеком. Не воровать, не грабить. Если выпил — ну все живые люди — не ходить, не шляться, не показывать всего этого на людях. Если допустил какое-то безобразие после пьянки, то сразу наказание — гауптвахта. Если кто смародерил, выгоняем сразу из подразделения. Безоговорочно. Мы должны быть не бандитами, а защитниками.

— Есть у вас военные суды?

— У нас есть казачий круг. Там приговор — наказание плеткой. А если что-то серьезное, то передаем в ЛНР, чтобы там судили.

— Бывало такое, что ваши женщин обижали?

— Бывало.

— Как потом наказывали?

— Лучше не буду рассказывать.

— Скажите, а на той стороне воюют люди из этих мест?

— Да.

— А что их туда толкнуло, как вы думаете?

— Ну, вот смотрите, бывшие милиционеры наши поехали туда за зарплатой, сейчас они в батальоне "Лисичанск". Они были уверены, что мы проиграем, что нас сметут. Потом люди, которые тут воровали еще. Ну, и надо сказать, что Украина грамотно ведет информационную войну — все хочу узнать, кто у них в роли Геббельса выступает. Я вот посмотрел их телевидение три часа и понял, что на месте обывателей начал бы ненавидеть ополченцев. Там говорят, что мы и по городам стреляем, и людей убиваем...

— В начале войны солдаты ВСУ переходили на вашу сторону, а как сейчас?

— Сейчас это прекратилось. Во-первых, законы на самой Украине ужесточились. Например, даже за отрицание российской оккупации можно 5 лет получить. За дезертирство — 7 лет. Ну, и семьи же там остаются. Мы общались с людьми с Тернополя, что в плен сдались — сами пришли, автоматы бросили. Так вот, что один говорит: "Не пойду воевать, у меня всю семью с работы выгонят, заберут все, что у нее есть. Надеюсь, что после плена меня сюда уже не пошлют". В общем, частично запуганы, частично одурачены.

— В последнее время появились слухи, а то и свидетельства "очевидцев" о том, что тут против вас чуть ли не американцы воюют, про иностранную технику на той стороне говорят.

— Американскую технику связи мы нашли. Пленные показывают, что американские инструкторы у них есть. Но они не воюют, только учат. Поляки, грузины — эти да.

— А на вашей стороне кто?

— Вы знаете, у нас есть бразильское подразделение.

— Бразильское?!

— Да, пять человек.

— И чернокожие есть?

— Да они смуглые такие в общем.
Орхан Джемаль

Источник