Каждая реформа в России несчастлива по-своему

Все серьезные изменения в стране в XX веке приводили страну лишь к новым бедствиям Александр Евдокимов Революциями принято восхищаться, называть их «локомотивами» истории. А вот их «младшим сестрам» — реформам — повезло гораздо меньше. Никто им ласковых прозвищ в нашей стране не придумывал. Наоборот - жалеют тех, кому не посчастливилось жить в это время. В пресловутую «эпоху перемен». И надо сказать, что история России XX века в полной мере подтверждает мудрое сочувствие поколениям, чьи лучшие годы попали на период новшеств и нововведений. Сразу несколько таковых пришлись на прошедший совсем недавно век. И практически ни разу «ветер перемен» у нас не «задувал» к лучшему. За исключением ленинского НЭПа и сталинской модернизации. Вопрос только в степени и количестве бедствий, которые каждая эпоха перемен принесла с собой. Зачастую просчеты реформаторов приводили к революционным или, как вариант, — контрреволюционным потрясениям. Столыпинские реформы Премьер-министр России Петр Столыпин искренне желал исключительно добра и величия России. Поэтому решительно боролся с революционерами. Для последних он предусмотрел военно-полевые суды и виселицы, прозванные народом в его честь «столыпинскими галстуками». Но это — формально. На деле же никто столько не сделал, чтобы русская революция произошла (причем — два раза кряду), как сам Петр Аркадьевич. Даже глубоко символично, что Столыпина убил провокатор, двойной агент Багров. Настоящий революционер наоборот — опекал бы этого премьера и в советское время походатайствовал бы о представлении его к ордену Октябрьской революции. Хотя бы за одну, но очень важную инициативу — разрушение крестьянской общины в России. Последняя столетиями сглаживала противоречия в крестьянской среде, делала селян более-менее равными друг другу. Но круговая порука, царившая на деревне, в немалой степени сдерживала инициативу крепких хозяйственников. И хотя бы отчасти давала держаться на плаву социально неблагополучным и батракам. Шаг Столыпина можно бы назвать позитивным и даже прогрессивным, если бы начавшие стремительно богатеть сельские буржуи получили бы помещичью землю для расширения производства. И этот шаг был бы вовсе социальным, если бы неэффективно зачастую использовавшиеся земли крупных землевладельцев (по существу — феодалов) оказались бы в распоряжении бедных, малоземельных и безземельных крестьян. Но землю Петр Аркадьевич им не дал. Поэтому вместо великой дореволюционной России получил наоборот — великие потрясения. В итоге полумер беднейшие слои крестьянства окончательно разорялись и устремились в города в поисках лучшей доли. Начал стремительно пополняться главный революционный класс в России — пролетариат. Он был куда более подвержен большевистской пропаганде. Потому что оказался сконцентрирован в ее немногочисленных промышленных центрах. К тому же рабочие не имели толком вообще никакой частной собственности. Жили и работали в весьма скромных условиях. Стимулирование Столыпиным крестьянства к отъезду в Сибирь и на Дальний Восток тоже был на руку большевикам. Такая миграция сократила оппозиционные им силы в средней полосе России. В доНЭПовские годы это буквально раскололо ряды оппонентов. Хрущевская оттепель Преемники редко сохраняют верность тому, кому наследовали. Но всех «до» и «после» превзошел Никита Хрущев. Сначала похоронил предшественника и всячески клялся в верности его делу. А потом, не моргнув глазом, вынес его из Мавзолея и развенчал «культ личности», к которому прежде основательно лично приложил руку. Именно с именем Никиты Сергеевича принято ассоциировать преодоление самых мрачных последствий сталинских репрессий. Но сделано это было так, что вместо одних проблем появилось еще больше новых. Прежде всего — во внешнеполитической области. Вторая по мощи тогда социалистическая держава — Китайская Народная Республика — пошла своим путем. Что так случится — догадаться было несложно. И при Сталине Мао проявлял строптивость. Ну, а после его ухода, да еще после развенчания в Москве итогов деятельности «отца народов», китайский лидер счел себя самым достойным его последователем. Алексей Стужин/ТАСС На фото: председатель ЦК КП Китая Мао Цзэдун (в центре справа), премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай и председатель КНР Лю Шаоци (слева направо), первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев (в центре слева), министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко и секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов во время беседы в рамках визита советской делегации в Китай. 1959 год (Фото: Алексей Стужин/ТАСС) Внутри СССР хрущевские инициативы тоже не встретили особого энтузиазма. Особенно — в родной для Сталина Грузии и среди его «сталинской гвардии». Ближайшие сподвижники умершего вождя едва не отправили в отставку реформатора Хрущева. Спасли его те, у кого были свои виды насчет будущего. Через семь лет Брежнев и компания осуществят ровно то же самое, что они же не позволили сделать так называемой «антипартийной группе». Чашу терпения коллег Хрущева по Политбюро переполнил три волюнтаристских, как тогда говорили, действия. Это пресловутая посадка кукурузы к месту и нет. Затем — Карибский кризис, едва не приведший к ядерной войне. А также — создание совнархозов. Последние, вроде, должны были передать часть полномочий на региональный уровень. А на деле породили хаос в управлении экономикой. Все это привело к глубочайшему экономическому кризису, волнениям в Новочеркасске и, как следствие, к недовольству весомой части элиты. Все условия для «ползучего» заговора в СССР были подготовлены. В октябре 1964 года, когда Хрущев был на отдыхе, заговорщики реализовали давно задуманное. Собрали втихаря Пленум ЦК КПСС и, фактически поставили Никиту Сергеевича перед фактом. Он думал, что сможет приструнить смутьянов в партии, опираясь на свой авторитет. Но авторитета-то никакого в стране у него давно не было. Поэтому смещение Хрущева в этот момент оказалось уже неизбежным. Армия, как в 1957 году, его спасти уже не могла. Ведь сам Никита Сергеевич в том же 1957 году отстранил своего спасителя — маршала Георгия Жукова. Перестройка и либеральные реформы Советская экономика не требовала особых реформ. Теперь, сопоставляя цифры производства до 1991 года и десятилетия потом, мы видим это, что называется, невооруженным глазом. Требовалось лишь просто выполнить решения целого ряда съездов КПСС и действительно поставить во главу угла неуклонный рост уровня благосостояния трудящихся. Формально процессы, начатые в 1985 годы новом Генеральном секретарем ЦК КРСС Михаилом Горбачевым, примерно такую задачу и должны были решить под лозунгом: «Больше демократии — больше социализма!». На деле все поначалу свелось к бесконечным реорганизациям и сокращениям госаппарата. Что в условиях отлаженного (пусть и не всегда оптимально) народнохозяйственного комплекса внесло сумятицу и дезорганизацию. Увольнялись, прежде всего, квалифицированные, самостоятельно мыслящие, но подвернувшиеся под «горячую» руку руководсвта управленцы. Но главный удар по России нанесли сами «перестройщики». Со стороны водки и вина. Точнее, бездумной борьбой с их злоупотреблением. Цель, конечно, у Горбачева была благая. Но речь шла фактически об универсальной валюте в Советском Союзе — многое в быту в те годы у нас делалось «за бутылку». Конечно, и в начинающийся хаос это тоже внесло существенную лепту — бюджет понес практически невосполнимые потери. Возникшими трудностями не могли не воспользоваться антисоветчики и сепаратисты всех мастей. Тем более, что российское руководство в лице Бориса Ельцина, начавшее борьбу с Горбачевым, посулило региональным элитам столько суверенитета, сколько те «проглотят». После провала ГКЧП прибалтийские республики решением непредусмотренного Конституцией СССР Конституционного совета обрели полную независимость. Ну, а чуть позже в Беловежье Советский Союз вообще был распущен. Вопреки итогам референдума от 17 марта 1991 года. Начались либеральные реформы. Которые, в отличие от перестроечных, фактически проводились под прямо противоположным лозунгом: «Меньше демократии! Меньше социализма!». Только перечисление их говорит в пользу такого девиза: шоковая терапия", насильственный роспуск Советов, грабительская приватизация. В 2000 годы их число пополнили такие реформы, нанесшие ущерб миллионам граждан, как монетизация льгот, распродажа земель сельхозназначения. И, конечно же, оптимизация образования и здравоохранения. Наконец, «вишенка на торте» — повышение в России пенсионного возраста. Недавнее внесение поправок в Конституцию сулит россиянам новую «эпоху перемен». Ведь для реализации внесенных изменений понадобится принятие массы новых законов. Так что, перефразируя немного Виктора Цоя, ждем или не ждем мы перемен — но они точно еще будут.
1 2 3 4 5 Категория: История \| Добавил: Ленпех (27.07.2020)
Просмотров: 691 \| Рейтинг: 0.0/0